- Несомненно.
- И я имею полное право прийти? - допытывалась она.
- Ну конечно!
- Ведь это круизный кораблю, на нем не может не быть развлечений, продолжала женщина. - Я заплатила за билет.
- Полностью согласен с вами, - кивнул капитан.
- Тогда в чем дело?
- Ни в чем, - ответил он. - Только вы родом с Тереннии...
- Ну и какое это имеет значение? - спросила она.
- Никакого.
"Тогда посмотрим, какое настроение у меня будет завтра вечером", решила она.
Она отклонила предложение капитана проводить ее до каюты - в конце концов, она была родом с Тереннии. Однако, если быть точным, следует упомянуть, что после ухода капитана женщина вновь заволновалась. Она смотрела через иллюминатор на звезды и планеты и не могла избавиться от страха - она чувствовала себя такой маленькой и беспомощной! Сам корабль со своими сложными системами жизнеобеспечения казался недоступным ее пониманию. Женщина думала, что напрасно не позволила капитану проводить ее до каюты. Идти туда было далеко, через несколько коридоров, а она была одета так, что все становилось ясно с первого взгляда - она не существо, равноправное с мужчиной, а настоящая женщина. Она взглянула на свое отражение в иллюминаторе. Нет, она действительно не такая, отличающаяся от "равноправных" женщин. Она поспешила в каюту, постоянно оглядываясь, даже останавливаясь, прежде чем свернуть в другой коридор, и наконец, испуганная, задыхающаяся, - ибо все время ей пришлось идти мелкими шажками, как позволяла одежда, - она достигла своей двери. Через мгновение она очутилась в каюте, навалилась плечом на дверь и заперла ее на два оборота ключа. Она тяжело дышала. Внезапно зарыдав, она опустилась на колени рядом с дверью, вытянув руки по ее холодной стальной обшивке.
Она не рабыня! Она в безопасности!
Глава 10
- Что за отвратительная одежда! - рассмеялась одна из зрительниц.
Судебный исполнитель не сочла нужным отвечать ей.
- Не сердитесь! - продолжала женщина. - Садитесь рядом со мной, - и она указала свободное место на скамье.
Судебный исполнитель улыбнулась и подошла к ней.
- Я очень опоздала? - небрежно спросила она.
- Совсем нет, вы как раз вовремя, - заверила ее соседка.
Артисты, если так можно было их назвать, еще не появились на огороженной деревянным барьером арене, окруженной трибунами. Зал в секции девятнадцать имел очень высокий потолок; вверху можно было разглядеть длинные, ничем не прикрытые стальные брусы и шпангоуты. В секции, одной из сотен ей подобных, умещалось несколько тонн груза. Теперь же в ней находились только скамьи, да по углам стояло несколько контейнеров и спасательных капсул. Секцию освещали мощные электрические прожектора, маленькая арена была залита их слепящим светом. Включать свет можно было с пульта, находящегося у двери. Дальний угол секции скрывался в полутьме вероятно, где-то там артисты ожидали своего выхода. Если это и было зрелище, то оно не отличалось профессиональной постановкой.
- В чем суть сегодняшнего состязания? - спросила судебный исполнитель.
Да, она пришла слишком рано - собралось всего несколько зрителей.
- Не знаю, - ответила ее соседка, одна из тех женщин, что прошлым вечером сидели за столом капитана. Вместе с другими после ужина эта женщина поцеловала дочь судьи и пожелала ей счастья. - Мне не хотелось обидеть вас, дорогая, - продолжала она. - Я уверена, что ваш наряд приемлем на Тереннии.
- Это обычная одежда людей моего круга, - подтвердила судебный исполнитель.
- Женщин и мужчин?
- Конечно.
- Понятно, - протянула соседка так, что становилось ясно: она ничего не поняла.
- Мы одинаковы, - продолжала судебный исполнитель.
- И мужчины, и женщины?
- Да.
- Вам это не кажется нелепым? - поинтересовалась соседка.
Судебный исполнитель предпочла оставить этот вопрос без ответа.
- Простите, - спохватилась соседка.
- Ничего страшного, - успокоила ее судебный исполнитель.
Соседка сегодня была одета не в вечернее платье, уместное за ужином у капитана, а в нечто более приличествующее для посещения состязаний - хорошо сшитый брючный костюм.
- Вчера вечером вы были одеты совершенно иначе, - заметила соседка.
Это была правда. Облегающее белое платье без рукавов, купленное на корабле, в которое судебный исполнитель осмелилась облачиться вчера, как небо от земли отличалось от тереннианской одежды, так называемой "униформы", надетой ею сегодня. Униформа была призвана скрыть половые признаки - это пытались сделать различными способами, более или менее успешно. Сегодня судебный исполнитель надела самый распространенный вид униформы - намеренно широкую, бесформенную мешковатую одежду из целого куска ткани. Ткань скрывала ее от шеи до щиколоток. Одежда внизу имела широкие штанины и нечто вроде длинной серой накидки поверх них. Вдобавок судебный исполнитель надела "балдахин" - проволочную раму, укрепленную на вороте униформы и поднимающуюся над головой, с прикрепленными к ней полупрозрачными "занавесями". Это сооружение должно было скрыть изгиб ее плеч и откровенные выпуклости груди. Единообразие и в поведении, и во внешности высоко ценилось на Тереннии.
- Несомненно, Палендий будет здесь, - беспечно проговорила судебный исполнитель.
- И его великолепные животные тоже, - кивнула соседка.
Судебный исполнитель смутилась. Конечно, Палендий не слишком интересовал ее. К своему стыду, она поняла, что соседка чересчур ясно понимает ее чувства.
Следует упомянуть, что хотя сегодня судебный исполнитель надела униформу, под ней скрывалась совершенно иная одежда, также купленная на корабле - еще более редкая и необычная для Тереннии.
Это белье было тщательно скрываемым секретом судебного исполнителя. Она чувствовала, что могла бы умереть от стыда, если бы ее тайну кто-нибудь разузнал.
- Вы заметили, как смотрел на вас тот парень, что стоял справа от Палендия? - спросила ее соседка.
- А вы заметили? - довольно переспросила судебный исполнитель. Значит, ей это не показалось. Конечно, так она и знала, но все же было приятно получить тому подтверждение. Кроме того, ей польстило внимание соседки - оно тешило ее тщеславие, ибо судебный исполнитель, как любая женщина, была тщеславна.
Именно на нее одну смотрел этот мужчина!
- Конечно, - кивнула соседка.
- Неужели? - изумилась судебный исполнитель, которая, следует признаться, ожидала услышать нечто большее.