Проходя по коридору, они слышали множество иронических замечаний и завистливых посвистываний. Принцессу сочли за ценную добычу, которую, несомненно, можно будет дорого продать на невольничьих торгах.
Судебный исполнитель втайне пожелала, чтобы и ее саму оценили так же. Правда, ее тело, упрятанное в униформу, было трудно рассмотреть.
- Две остались, - сказала Янина, выходя вперед и направляя электрический фонарик, который гладиатор "одолжил" у одного из варваров вместе с доспехами.
В секции полагалось хранить несколько спасательных капсул. Однако ими воспользовались пассажиры и члены экипажа, пытаясь бежать. Остались только те капсулы, которые стояли далеко от рельсов, ведущих к лифтам.
- Об этих они не знали, господин, - сказала Янина.
- Вряд ли, - возразил гладиатор.
Насколько можно было, судить, девятнадцатая секция не посещалась варварами. Она считалась одной из самых незначительных в смысле добычи, ее предполагалось осмотреть в последнюю очередь, тем более, что в планах сражений эта секция никак не фигурировала.
Гладиатор посветил фонариком в темный зал, на обломки скамей, а потом вверх, на балки потолка.
Освещенная тонким лучом, девятнадцатая секция казалась совсем другой, не такой, как во время представления, когда ее заливал яркий свет.
Мрак пугал судебного исполнителя, она думала, в самом ли деле они оказались одни в этом страшном месте.
- Поставь их на колени, - сказал гладиатор, передавая веревку Янине.
- Встаньте на колени, госпожа, - обратилась Янина к принцессе. - И ты тоже, рабыня, слева, позади принцессы.
Обе женщины встали, куда им было приказано.
- Руки на бедра, - приказала Янина. - Вы можете сдвинуть колени, госпожа. А ты, рабыня, не смей этого делать.
Несмотря на раздражение, судебный исполнитель послушалась. Стоя на коленях, даже в униформе, она не могла избавиться от странных, смешанных чувств. Разве не так должны стоять рабыни, причем рабыни низкого ранга?
- Вот этого я и боялся, - сказал гладиатор, неожиданно появляясь в нескольких футах от них. - Подъемники не работают.
Было бы трудно пододвинуть капсулы к люкам по рельсам вручную - они были слишком громоздкими, слишком тяжелыми. Это могли бы сделать несколько человек или один, но чудовищно сильный.
- О, господин! - чуть не расплакалась Янина.
Значит, они не выберутся на уровень люков?
- Кажется, провода не повреждены, - удовлетворенно заявил гладиатор. И противовесы тоже.
Судебному исполнителю показалось, что она слышит тихий шорох где-то слева, среди обломков скамей. Ни Янина, ни гладиатор, который осматривал провода, ничего не услышали.
- Я подтолкну капсулу по рельсам, - решил гладиатор, - а там, может быть, удастся подтащить ее к люку.
- Чтобы поднять ее, потребуется несколько человек, - испуганно возразила Янина.
Но стальные колеса уже скрипели - гладиатор толкал одну из капсул к лифтам.
На минуту он вернулся к Янине, отдал ей свой револьвер и электрический фонарик.
- Пусть лягут на песок, - сказал он. - Если кто-нибудь из них начнет сопротивляться, можешь пристрелить ту прямо на месте.
- Да, господин, - ответила Янина и обратилась к принцессе: - Ложитесь животом на песок, госпожа, и раздвиньте ноги. - Принцесса повиновалась. Несомненно, самой Янине часто приходилось в той или иной ситуации принимать такую позу. Из нее было трудно встать. Она прикрикнула на судебного исполнителя: - На живот, рабыня, и ноги шире!
Судебный исполнитель послушалась. Она не сомневалась, что Янина способна пристрелить ее на месте, так, что расплавится песок. Револьвер в ее руках был не такой, какими пользовались члены экипажа для наведения порядка на корабле. Он был гораздо мощнее, мог пробивать металл, но все же телнарианская винтовка гладиатора по ударной силе превосходила его.
Она слышала, как фут за футом поднимается лифт. Она едва могла поверить, что это делает один человек - да, он мог бы свернуть ей шею одной рукой.
Затем слева вновь послышался тихий шорох. Вряд ли Янина его уловила она напряженно следила за борьбой гладиатора с лифтом. Через несколько минут гладиатор вернулся, тяжело отдуваясь.
- Капсула стоит у люка.
- О, господин! - радостно вздохнула Янина.
- Я слышал, как ходят варвары, рядом по коридору.
- Что же нам делать? - испуганно спросила Янина.
- Надо спешить.
Он взял у Янины револьвер и фонарик.
- Вставай, Геруна. - Как только принцесса поднялась, гладиатор, к ее смущению, взвалил ее себе на плечо. - Иди последней, Янина.
- Да, господин, - она повернулась к судебному исполнителю. - Вставай, рабыня, и иди за своим хозяином.
- Я не рабыня, и он мне не хозяин, - возразила судебный исполнитель, вставая на ноги.
Гладиатор уже карабкался по трапу, проходящему рядом с лифтом, с Геруной на плече.
- Поднимайся, рабыня, за своим хозяином, - приказала Янина.
Судебный исполнитель не стала отвечать ей. Пусть думает, что она рабыня. Какая разница? И разве это неправда?
Она подымалась по трапу, ее веревку Янина по-прежнему не выпускала.
Вскоре они достигли уровня внешнего коридора. Аварийная дверь в нескольких футах от лифта была открыта. Гладиатор устанавливал таймер на приборной доске.
Геруна стояла на коленях у его ног. Свободный конец ее веревки валялся на полу.
- На колени! - приказала Янина, беспокойно оглядываясь. Судебный исполнитель встала на колени.
Ее сердце колотилось, как будто желая выскочить из груди. Из ближайшего коридора доносились хриплые голоса варваров.
- Таймер установлен, - наконец сказал гладиатор.
Судебный исполнитель видела, как открылась дверца капсулы. Она знала, что они с Яниной войдут первыми, а гладиатор - за ними и задраит дверь.
Судебный исполнитель неожиданно почувствовала страх. Она вспоминала, как в темноте стояла на коленях перед этим человеком, объявляя себя рабыней. Она поняла, что сама себя лишила свободы. В самом деле, и Янина уверена, что теперь она принадлежит гладиатору. И тут судебный исполнитель взглянула на принцессу...
Та не отрывала глаз от гладиатора. Слезы бежали по ее щекам, пропитывая повязку. К изумлению судебного исполнителя, принцесса вдруг нагнулась и прижалась лицом к ногам гладиатора.
Голоса раздались где-то совсем рядом.
Судебный исполнитель оглянулась на очаровательную Янину - платье принцессы было ей к лицу. Это Янина была рабыней, а не она! Судебный исполнитель перевела взгляд на принцессу: во всем великолепии своего обнаженного тела она целовала ноги гладиатора.