У нее на щеке — маленькая родинка, аккуратная точка, притягивающая взгляд.
И губы — пухлые, яркие, без капли помады. Эти губы хотелось целовать.
Не просто целовать — впиваться, припадать, словно к источнику, брать свое.
То, что это "свое" пока еще принадлежало не мне, было только вопросом времени.
— Как тебя зовут?
Я ее хотел. Как никогда и никого, внезапно, остро, совершенно сумасшедше. Помутнение, становившееся тем острее, чем ближе мы были рядом с ней.
— Регина. Извините, — она собралась сбежать. Серьезно?
Я схватил Регину за запястье — тонкое, хрупкое, казалось, сожми чуть сильнее, и сломается. У нее была холодная кожа. Меня душил жар.
— Пусти, — девушка храбрилась, — иначе закричу.
Это было даже забавно, если бы не страх, начавший зарождаться в глубине ее светлых глаз.
— Я замужем.
Стало понятно: перегнул. Напугал. Нужно уметь отступать.
Мне не нужна сломленная жертва. Я разжал пальцы, отпуская девчонку, которую уже заклеймил. Кольцо на пальце и наличие мужа стало лишь досадным недоразумением, никак не препятствием.
Это ненадолго.
Скоро ты будешь моей навсегда, Регина.
Глава 3.
Я плюхнулась за стол, испытывая острое желание выпить. Или разбить что-нибудь. Или надавать под зад тому придурку, которого встретила в коридоре.
Вот уж нахал, каких свет не видывал!
Его прикосновение все ещё жгло кожу. И следы красные остались, так сильно он сжимал руку, чокнутый.
Я потерла запястье, покрутила его, по-прежнему испытывая раздражение.
А Лешка сидел, всем довольный, резал ножом стейк и улыбался. Даже не подозревая, что его жену пару минут назад пытался облапать незнакомый мужчина.
С мгновением я размышляла, не рассказать ли ему о случившемся, но все же сдержалась.
Лешка вспыхивал как спичка. Узнает, потом пойдет отношения выяснять и махать кулаками, как Алеша Попович из мультика. Ничем хорошим это не кончится, а за его работу мы держались. Мало ли кем мог оказаться тот тип, костюм у него выглядел недешевым, часы на руках — те так точно стоили целое состояние. А что мой Лешка? Простой водитель, попавшийся сюда по чистому везению, без связей и знакомств.
Поэтому нацепив на лицо улыбку, я принялась есть, мрачно размышляя, что в следующий раз заеду нахалу по роже при всем честном народе. А потом усмехнулась даже — какой еще следующий раз?
— Региш, ты чего грустная? Невкусно?
Лешка снова ко мне приблизился. Привычный, родной. Мы женаты четыре года уже — я познакомилась с ним почти сразу же, как приехала в этот город, и поженились мы буквально на следующий месяц. Завертелось очень быстро все, у него родственников не было, и у меня, тянуть со свадьбой не стали. Расписались в джинсах и футболках, пару кадров сделали только на память.
— Вкусно, — я руку его сжала, показывая, что все хорошо, — не переживай.
На сцене тем временем шло представление: на смену девушкам в балетных пачках вышел ведущий.
— А за этот прекрасный вечер мы благодарим нашего руководителя, Максима Евгеньевича!
Начальника здесь любили: судя по бурным аплодисментам и свисту, сопровождавшим слова благодарности, народ в нем души не чаял.
Я попыталась разглядеть Лешкиного шефа, но президиум, где тот сидел, скрывали колонны.
— Он крутой, — муж давно так увлеченно не рассказывал о других людях, как об этом своем Максиме Евгеньевиче, — говорят, у него айкью как у Эйнштейна.
Я закатила глаза. Вечер явно не задался.
Не спасли его даже танцы под известную столичную группу. Когда все столпились возле главной сцены, танцуя под шлягеры десятилетней давности, я продолжила сидеть за столом, разглядывая певцов. Лешка остался со мной, но кивал в такт музыке и подпевал на припевах. Вообще, он как устроился сюда, сразу ожил, настроение появилось. Больше внимания мне начал оказывать, подарки дарить.
— Леш, — обратилась я к нему, — может, домой пораньше? Мне завтра вставать рано…
Не хотелось портить ему праздник, но тут я чувствовала себя чужой. Большое количество незнакомых и подвыпивших людей раздражало.
— Блин, я хотел подольше побыть, — начал он, но натолкнувшись на мой грустный взгляд, сдался. Это всегда срабатывало, — ладно, десять минут и поедем. Мне тоже с утра уже на ногах быть.
К гардеробу мы шли вместе, я номерок свой в сумочке искала, склонив голову — вроде в карман положила, а на месте нет.