— Благодарю вас, — холодно сказал Эндрю.
— Я не хотел подвергать сомнению ваши художественные способности.
— Вы имеете право на собственное мнение, — сказал Эндрю, — но я вам говорю, что вполне могу подде…
— Если бы вы думали о том, что говорите, — остерег его детектив, — вы бы так не сказали. Я знаю, что вы не подделывали эту картину, мистер Олден. Я догадываюсь, кто это сделал, но пока не могу доказать. Вы свободны, мистер Олден. Вы не обязаны отвечать на вопросы, но я буду благодарен всему, что вы мне скажете.
— Если я могу быть вам чем-то полезен, — заявил Олден, — я готов.
— Что сказал вам Гордон Леланд, когда привез вам эту картину?
— Я не могу точно вспомнить… — Эндрю подумал с минуту. — Он попросил меня сообщить ему, если я обнаружу что-нибудь необычное.
— Необычное? Так он выразился?
— Кажется, так. Трудно быть уверенным.
— В каком смысле необычное?
— Ну, понимаете… в смысле подлинности. Его это беспокоило, потому что его жена выступала агентом при сделке. В тот момент я подумал, что он имеет в виду, что ее надули. А теперь я начинаю думать, он имел в виду, что она надувает его.
— Он так сказал?
— Нет. Но он сказал, что она выступала как агент. При этой сделке и при многих других.
— В каком состоянии была картина?
— В превосходном.
— Как вы считаете, она нуждалась в реставрации?
— Нет. Вам все это не очень-то помогает, да?
— Не очень, — признал детектив. — Но ведь никогда не знаешь, что поможет.
— У меня есть теория на этот счет, — заявил Эндрю. — Я думаю, что Ева Леланд устраивала для своего мужа эти ценные приобретения. Мистер Леланд произвел на меня впечатление человека умного, достаточно умного, чтобы не покупать ничего без установления подлинности. Она продает ему подлинную картину, а потом подменяет ее отличной копией и продает оригинал другому коллекционеру.
— Какое совпадение, — сказал детектив. — Мы пришли к такому же заключению. К сожалению, доказать мы ничего не можем. Мы следим за Евой Леланд, следим за художником Феликсом, который подделывает картины, но мы никогда не видели их вместе. У них есть третий человек, мистер Олден, посредник. Вот к какому выводу мы пришли. Но мы не можем поймать этого человека.
Эндрю вновь почувствовал себя неуютно.
— Мистер Олден, как давно вы знаете Еву Леланд?
Тут голос Эндрю прозвучал абсолютно уверенно.
— Я никогда не видел ее до того, как она пришла ко мне в дом требовать, чтобы я вернул картину.
— А этого человека вы когда-нибудь видели?
Эндрю посмотрел на протянутую ему фотографию.
— Никогда.
— Не торопитесь. Вы в этом уверены?
— Да. Я бы его запомнил. У него удивительная татуировка. Великолепная работа.
— Ну что ж, это все.
— Я могу идти?
— Да. Если возникнет такая необходимость, вы ведь согласитесь приехать к нам еще раз?
— Конечно.
После его ухода детектив спрятал фотографию в ящик стола. Второй полицейский спросил:
— Ну как?
— Он не знает Феликса.
— И ты поверил ему?
— Да. Он слишком большой чудак, чтобы так складно врать.
— А я тебе говорю, они все заодно — Олден и Ева Леланд.
— Не думаю. Он не такой хороший художник, чтобы заниматься подделками, и у него нет денег. Я уверен, что Ева спит с Феликсом, но мы ни разу не застали их вместе. Хотелось бы найти Гордона Леланда. Он мог бы разрешить нам проверить другие картины его коллекции.
— По словам прелестной миссис Леланд, мистер Леланд уехал из города. Незапланированная деловая поездка.
— У меня своя теория насчет людей, которые пропадают, — сказал детектив-коротышка. — По прошествии двух недель их уже можно не искать на поверхности земли. Эндрю Олден должен быть счастлив, что не замешан в делах с этими людьми. По крайней мере, его жизнь вновь войдет в нормальную колею.
Тем временем Эндрю Олден вышел на улицу в поисках такси, мечтая только о ледяном стакане чая и о том, чтобы лечь на любимый диван. Он мог поклясться, что черный "линкольн" следит за ним, но, имея в виду все события сегодняшнего дня, решил отнести это за счет паранойи.