Сталин предпочитал согласовывать разногласия тет — а-тет, не вынося их на более широкий круг руководителей. Он сравнивал их союз с Гималаями, в то время как остальные лидеры — пигмеи. Разумеется, эти слова, даже сказанные в шутку, не предназначались для ушей «пигмеев». Но в момент одного из споров Бухарин их пересказал, что тут же вызвало скандал. Сталин кричал: «Врешь!» После этого Сталин уже не пытался договориться о чем — либо с Бухариным в частном порядке. После очередного спора Сталин сказал Бухарину: «Бухашка, ты можешь даже слону испортить нервы»[331].
Бухарин в частных разговорах стал называть Сталина «представителем неотроцкизма»[332], а Сталин в своих выступлениях атаковал неведомого пока врага: «Есть люди, которые усматривают выход из положения в возврате к кулацкому хозяйству… Фокус, достойный реакционеров»[333].
«Реакционер» не замедлил явиться. 15 июня заместитель министра финансов М. Фрумкин разослал членам ЦК письмо, в котором утверждал, что после применения «чрезвычайных мер» «всякий стимул улучшения живого и мертвого инвентаря, продуктивного скота парализуется опасением быть зачисленным в кулаки»[334]. Растет недовольство, падает сельскохозяйственное производство. Фрумкин предложил прекратить разрушительные удары по зажиточным хозяйствам, да и против кулаков бороться только экономическими мерами. Это письмо возмутило Сталина — впервые его меры критиковались письменно. «Основная ошибка Фрумкина состоит в том, что он видит перед собой только одну задачу, задачу поднятия индивидуального крестьянского хозяйства, полагая, что этим ограничивается, в основном, наше отношение к сельскому хозяйству»[335].
Позиция Фрумкина незначительно отличалась от официальной, но он дерзнул формулировать ее самостоятельно в письмах в ЦК. Поэтому именно его избрали на роль «правого уклониста», называемого по имени. Быть похожим на Фрумкина теперь стало политически опасным. Рыков пытался вывести в роли «правого уклониста» бывшего троцкиста Шатуновского. Рыков сурово критикует Шатуновского за несогласие со строительством новых крупных предприятий, таких как Днепрогэс[336] (сам Рыков целиком за «производство средств производства»). Но эта фигура была столь малозначительной, что ход Рыкова не удался. «Пальму первенства» в «правом уклоне» Сталин вручил именно Фрумкину, обвинив его в проведении буржуазно — либеральной идеологии за стремление обеспечить беспрепятственное развитие кулака. Сталин сильно исказил позиции Фрумкина, что тот легко доказал в ответном слове на ноябрьском пленуме ЦК. Фрумкин выступал против раскулачивания, но не против ограничения экономической свободы кулака и налогового давления на него. Но делегаты словно не слышали Фрумкина. Жертва была намечена, и выступающий сразу за Фрумкиным Л. А. Шацкин снова приписывает ему лозунг «не мешай развиваться кулаку»[337], после чего «рвет и мечет» раскритикованного Сталиным «правого». Интересно, что во время террора 1937–1938 гг. Шацкин будет расстрелян даже раньше Фрумкина.
Стоили эти споры жизни? Да, и не только двух жизней. Для повышения производительности труда в экономических условиях того времени было необходимо высокопроизводительное сельское хозяйство. И оно возникало в индивидуальном секторе, но фермер не устраивал большевиков как лидер деревни. Крупное хозяйство должно принадлежать не своевольным крестьянским верхам, а колхозам, контролируемым партией. Сталин считал, что «нужно добиваться того, чтобы в течение ближайших трех — четырех лет колхозы и совхозы, как сдатчики хлеба, могли дать государству хотя бы третью часть потребного хлеба»[338]. Эти планы казались очень смелыми в начале 1928 г. и правоопортунистическими в конце 1929 г. Бухарин был не против коллективизации, но ведь она должна была быть сугубо добровольной, чтобы крестьяне трудились на коллектив лучше, чем на себя. Для этого нужна техника, которой пока нет: «Нас не вывезут колхозы, которые будут еще только „строиться“ несколько лет. Оборотного капитала и машин мы им не сможем дать сразу»[339]. Бухарину и в голову не могло прийти, что колхозы можно строить без всяких оборотных средств, волевым образом меняя социальные отношения на селе. Поэтому, несмотря на критику Фрумкина Сталиным, Бухарин фактически солидаризировался с ним на июльском пленуме ЦК. Он не знал главного сталинского секрета — крупное некапиталистическое хозяйство (колхозы) можно было сделать преобладающим на селе очень быстро.