И с 1819 года Александр I начинает вести с младшим братом Николаем, тогда имевшим статус «великого князя», разговоры, что, дескать, не Константину, а Николаю надо бы стать императором «в случае чего».
Сам Николай I об этом вспоминает так.
«Государь начал говорить, что он с радостью видит наше семейное блаженство (тогда был у нас один старший сын Александр, и жена моя была беременна старшей дочерью Мариею); что он счастия сего никогда не знал, виня себя в связи, которую имел в молодости; что ни он, ни брат Константин Павлович не были воспитаны так, чтоб уметь ценить с молодости сие счастие; что последствия для обоих были, что ни один, ни другой не имели детей, которых бы признать могли, и что сие чувство самое для него тяжелое. Что он чувствует, что силы его ослабевают; что в нашем веке государям, кроме других качеств, нужна физическая сила и здоровье для перенесения больших и постоянных трудов; что скоро он лишится потребных сил, чтоб по совести исполнять свой долг, как он его разумеет; и что потому он решился, ибо сие считает долгом, отречься от правления с той минуты, когда почувствует сему время. Что он неоднократно о том говорил брату Константину Павловичу, который, быв одних с ним почти лет, в тех же семейных обстоятельствах, притом имея природное отвращение к сему месту, решительно не хочет ему наследовать на престоле, тем более, что они оба видят в нас знак благодати божией, дарованного нам сына. Что поэтому мы должны знать наперед, что мы призываемся на сие достоинство.
Мы были поражены как громом. В слезах, в рыдании от сей ужасной неожиданной вести мы молчали! Наконец государь, видя, какое глубокое, терзающее впечатление слова его произвели, сжалился над нами и с ангельскою, ему одному свойственною ласкою начал нас успокаивать и утешать, начав с того, что минута сему ужасному для нас перевороту еще не настала и не так скоро настанет, что может быть лет десять еще до оной, но что мы должны заблаговременно только привыкать к сей будущности неизбежной.
Тут я осмелился ему сказать, что я себя никогда на это не готовил и не чувствую в себе сил, ни духу на столь великое дело; что одна мысль, одно желание было – служить ему изо всей души, и сил, и разумения моего в кругу поручаемых мне должностей; что мысли мои даже дальше не достигают».
Надо упомянуть, что, судя по всему, при дворе и в среде военной и гражданской элиты в то время говорили только по-французски, поэтому по-русски Николай писал ещё «допушкинским языком», и нам его понять не просто. Тем не менее, понятно, что великого князя Николая вполне устраивало его положение «великого князя», командира гвардейской дивизии и главы инженерного ведомства, и он (при двух старших братьях) ни сном, ни духом и не думал, и не желал, и не готовился стать императором.
Сама мысль об этом Николая ужасала.
Ещё раз обращу внимание – у нас, что какой дебил ни напишет о власти, так все хором и утверждают, что «власти желают все», что это для всех власть – страшный соблазн. Но вот вам ещё пример – человеку предлагают власть императора России, а для него это ужас!
Из воспоминаний Николая I также следует, что поговорив с ним об этом предложении, и даже вспоминая впоследствии об этом, Александр I ни словом не обмолвился, что он уже предпринял и официальные шаги для передачи престола Николаю, а не Константину.
А 19 ноября 1825 года Александр I, не прожив, обещанные Николаю 10 лет, внезапно умирает в Таганроге. При приходе вести об этом в Петербург, Николай (единственный из братьев) находившийся в Петербурге, немедленно присягает в верности старшему брату Константину и требует, чтобы присягу Константину приняли все войска и вообще все в империи. (Интересно, что в этот момент заговорщики-декабристы для создания смуты ведут пропаганду – не признавать Константина императором и требовать возвести на престол Николая!)
Но оказывается, в 1823 году Константин письменно отрёкся от престола, мало этого, Александр I тайно, но всё же подписал манифест, утверждавший отречение Константина и утверждавший наследником престола Николая. Но, повторю, Александр никогда не говорил об этом Николаю! О желании Александра передать трон Николаю, знала и мать братьев (вдовствующая императрица), но и она ничего не знала о наличии официальных документов.