Капитан, уставившись в бумажку начал зачитывать:
- Степанов, Чураков, Баснев - точка 301 Б.
- Гришин, Фанин, Волков - точка 403 Б.
Свою фамилию Иисус услышал вместе с Джейрановой, Китовой и Цыповой 309 Б. 19 километр дороги Джелалабад - Кабул. Когда их развели по группам, Иисус вдруг понял, что сейчас наступает тот момент, когда жизнь просто поворачивает в сторону, с наезженной, укатанной колее, пусть даже такой ухабистой как "учебка". Но это уже стала его дорога, а то, что будет впереди, еще неизвестно, насколько капризнее и труднее окажется этот путь, кто знает? Глубоко вздохнув, он за остальными следом полез на горячую броню БТРа.
БТР катил легко и плавно по бетонке.
Механик-водитель оказался разговорчивым весельчаком, пока стояли на аэродроме, он, узнав, что земляков среди новичков нет, засмеялся и изрек нечто философское. Все мы здесь земляки, все же с России. Жара на броне была не выносимой, но почему-то ни кто из молодых не попытался даже расстегнуть воротник формы. Водитель отслужил здесь 5 месяцев, с удовольствием рассказывал об "учебке", гражданке, помянул и баб, но удивительно настойчиво уходил от вопросов о здешней жизни, только улыбался, показывая отсутствие нижнего резца... Скрипнув тормозами, БТР лихо остановился около 4 палаток, при этом подняв облако пыли. Это и была точка 309 Б.
- Ну, все мужики, счастливо оставаться, - крикнул водила, когда все выгрузились и, махнув рукой, дал полный газ, деловито помчавшись по одному ему известным делам.
- Счастливо - с грустью прошептал Иисус.
Из ближайшей палатке вышел сержант. Был он не высокого роста, но довольно плотного телосложения.
Хитрые глазки поблескивали радостью и жаждой жизни. Расстегнутый китель, синие солдатские трусы и тапочки, составляли всю его одежду Ааааа, - как при встречи с родственниками радостно затянул он и заулыбался насколько позволял его маленький рот - слоны прибыли, ооой, как мы вас ждали, - замотал он из стороны в сторону головой сокрушаясь, мол, что же вы так долго не ехали и, паясничая, отвесил поклон, и развернувший лицом к палатке, повел рукой как бы приглашая войти в нее. - Добро пожаловать.
- Таперь мировому империализму ни за что не сломить, молодую, но гордую афганскую республику, - продолжал он глумливым тоном, продолжая театрализованное представление.
На его возгласы из палаток стали выходить солдаты. Все были одеты пестро, совершенно без намека на устав, многие без кителей и определить, кто в каком звании было не возможно. Кто-то одет в спортивные штаны и кроссовки, кто-то в некогда белой гражданской майке. Двое выбежали в трусах и в шнурованных ботинках. Не завязанные шнурки волочились по песчаной земле за своими хозяевами. Смеясь, и толкая друг друга уставились, так же на молодых. Появившийся народ неспешно переговаривался между собой, начиная все больше и больше хихикать, а некоторые просто показывали на кого-то из молодых пальцем, и что-то негромко произносили. После чего раздавался громкий смех этой кучки. Все это напоминала торговлю рабами, рынок, где выбирают себе работников.
Цыпа, не видя чинов выше, чем первый появившийся сержант, наконец-то опомнился, взял себя в руки, подтянул ремень и громко скомандовал:
- Отделение - стройся, ровняйся, смирно, - и четким шагом, направился к сержанту, подойдя к нему как учили, на 2-3 шага, отдал честь и начал рапортовать.
- Товарищ сержант, отделение пополнения молодых бойцов прибыло на точку 309 Б для дальнейшего прохождения службы в количестве 6 человек. Докладывал младший сержант, Цыплаков.
Договорить он не успел.
Раздался такой оглушительный гогот со всех сторон, что все вновь прибывшие стали оглядываться, не случилось ли, что за их спинами.
Внезапно смех стал стихать, из палатки вышел крепкий парень с хмурым взглядом. Армейские штаны на нем были закатаны до колен. Сам он был достаточно высокого роста, тело казалось отлитым из бронзы, такого же цвета, и вероятно такой же плотности. На левом плече, почти так же как у всех синела наколка служащих в Афгане, автоматный патрон с подписью ДРА. Презрительно оглядев смеющихся, он негромко произнес бесцветным голосом:
- Что, лошади? Ржете? Давно ли сами появились так же здесь? Чмори вонючие, - странно, но в наступившей тишине ни кто даже не пытался ему возражать.
- А ты, Аника воин? - обратился он к сержанту. - Наверное, чувствуешь себя прошедшим огни и воды, а как трясся от страха в первый день на дне окопа, забыл? Кинули сопли на плечи - имеешь право вы...? - Голос его становился все ниже и ниже, а глаза превратились в щелочки и наполнялись, какой-то животной злостью.
- Лучше бы пожрать дал слонам, да распределил бы, пока "Кента" нет. закончив столь странного содержания монолог, солдат как бы нехотя удалился снова в палатку.
Иисус и Джейран должны были жить в палатке, откуда появился Бугай - так звали этого парня. Цыпа и Кит сочувственно смотрели на них и пожелали удачи. Слишком часто за последний день ее стали желать Иисусу. Наверное, так надо.
Джейран и Иисус молча, тихо вошли в палатку. В палатке стояло 16 кроватей, по 8 в два ряда. Одни были заправлены, на других спали, на третьих просто лежали поверх одеяла несколько человек и переговаривались между собой. АКСы, гранаты на ремнях, лифчики, бронежилеты, спаренные магазины лежали в куче около тех кроватей, где спали люди. Сержант, который их так приветливо встретил первым, выдал всем недостающую экипировку, не забыв при этом обменяться панамами с Джейраном. Джейран сразу же завел с ним разговор о бабах. Весело смеялся, подобострастно заглядывая сержанту в глаза, рассказывал свежие сальные анекдоты. Со стороны казалось, что разговаривают, ну если не два друга, то товарищи точно. Вот так, с начальством вроде бы все налаживается, думал Иисус, а вот что делать с Бугаем, его вряд ли можно расположить к себе анекдотами.
Через час подошел и Кент, им оказался старший лейтенант, командир точки. Узнав, что прибыло пополнение, собрал всех молодых в одной из палаток и прочел лекцию, не забыв при этом выгнать всех старослужащих их этой палатки.