Венец
Однажды мы с отцом Павлом, старым архимандритом и моим духовником, ехали электричкой в Москву. Батюшка, одетый в простые штаны и рубаху, с огромной седой бородой сидел напротив меня на скамейке, и молча глядел в окно. Даже в такой скромной стариковской одежде он выглядел совершенно царственно, и в нём легко угадывался человек значительный. Во всяком случае, моему воображению не составляло никакого труда мысленно дорисовать к его портрету митру и два креста с украшениями. Тогда вновь образованное Библейское общество только-только принялось печатать Евангелия, вот мы с батюшкой и собрались за книгами.
Наконец он оторвал взгляд от окна и произнёс: «Расскажу тебе, брат Сашка, историю об одном человеке. А началась она где-то ещё годах в шестидесятых. Одного юношу, жителя столицы, призвали в армию, и заслали аж на Северный флот». Во флоте тогда служили долго, сам отец Павел в пятидесятые годы вообще провёл в армии пять лет. Не то, что сегодня, один год — это что, срок? Не успел акклиматизироваться, а уж пора домой собираться.
Батюшка продолжал: «Человек он был надёжный, порядочный, одним словом, советский, и служил, понятное дело, на совесть. Вот однажды уже году на третьем, увидел он, как высоко в небе играет северное сияние. Сам я его никогда не видел, но все, кто рассказывает об этом необыкновенном явлении, говорят, что это очень красивое, завораживающее зрелище».
Поразило оно, как рассказывал батюшка, и молодого моряка, ещё и тем, что среди множества ярких вспышек света и плавных цветовых переливов он отчётливо разглядел изображение храма. Причём храм не просто угадывался в неких гипотетических контурах, а был виден в конкретных очертаниях, с характерными луковицами на куполах, украшенных золотыми православными крестами. Молодой человек успел рассмотреть стены храма, и даже какие окна украшают эти самые стены.
Даже будучи человеком неверующим, он понял, что ему было явлено знамение. Вот только, что оно означало, понять не мог. В нашей жизни нередко так бывает, например, проснёшься и чувствуешь, что показано было что-то такое очень для тебя важное, но что бы оно могло означать, не понимаешь. Помню, подходит ко мне один наш прихожанин, как раз у его друга погиб пятилетний сыночек, и говорит:
— Батюшка, я ведь не раз видел во сне, что лежит мой крестник на смертном одре, а ты его отпеваешь, но предпринять ничего не предпринял, чтобы предотвратить эту беду.
Потому и чувствовал себя человек виноватым, словно и на самом деле мог предотвратить грядущие события. А как их предотвратишь? Ведь не знаешь же ни дня, ни часа, а потом, сам сон может быть неправдой, чего же себя винить-то. Одно только нам и возможно — молиться о наших близких, и полагаться на волю Божию.
Так и морячок этот думал-думал, чтобы могло означать явление храма, но так ничего и не надумал, а потом и вовсе о нём забыл.
Пришло время ему увольняться в запас, вернулся он в Москву и стал работать в тогдашней ГАИ. Пошёл заочно учиться на юридический факультет университета. Жениться почему-то не стал, хотя и жильё у него было своё, и внешностью располагал подходящей.
Прошло несколько лет, и проезжал как-то наш морячёк мимо Елоховского собора, сто раз он мимо него раньше ездил, а вот увидел только тогда. Пригляделся, так вот же он, тот самый его храм из полярного сияния. Что же, значит, на самом крайнем севере в световых сполохах высоко на небе был явлен ему храм, знакомый с самого детства, только в тот момент он его не узнал.
Бывает такое, мне вон во сне перед крещением (а крестился я уже взрослым человеком) был показан храм, в котором я не только потом крестился, но и диаконом стал, и даже священником. Точно так же, множество раз проходил я мимо него и не узнавал храм из своего сна, пока в последний вечер священнического сорокоуста, спеша на электричку, не вышел из храма и не повернулся, чтобы, перекрестившись, уйти. Вдруг неожиданно вспомнил свой сон из прошлого, и храм, увиденный мною во сне.
Так совершенно случайно и этот человек узнал храм из своего видения. Он вышел из автобуса и пошёл в церковь, зашёл и остался там навсегда. Не сразу, конечно, сперва он просто приходил на богослужения, постигая новую для него духовную премудрость. Потом стал оставаться, помогая наводить порядок после служб. Спустя какое-то время его заметили, начали поручать какие-то дела, а со временем пригласили в алтарь.