Чекун растерялся. Да они что же, кроты мохнорылые, совсем не понимают ничего?!
И только когда, отстранив его в сторону, заговорил вдумчивый и серьёзный Бузина, народ по-настоящему проникся и прислушался. И лишь только тогда до них стали доходить смысл и суть сказанного. Пройдя сквозь весь спектр впечатлений и методов их выражения, люди осознали и задумались.
Да, много чего соблазнительного и удивительного услышали они сегодня. И во многих взглядах читалось, что это, возможно, их единственный шанс. Но основное мнение за всех высказал всё тот же огромный, как глыба, контрактник, не расстающийся с повешенным через бычью шею пулемётом. Всё это время, пока Бузина негромко и спокойно вещал, он ворочался и вздыхал, прислушиваясь к разговору с закрытыми глазами. А потом решительно перевернулся на живот и испытующе воззрился на товарища. Затем, словно решившись, на что-то, хмыкнул.
И, привстав на локте, пробасил:
— А не надуют там нас, а, корешок? Положим мы, допустим, головушки, а в результате — вся халва ваша? — самое смешное, что и кличка у него была такая же, как и вид: Глыба.
— Всё, что я вам рассказал, мужики, истинная правда. Лишь одно условие, повторяюсь: полное подчинение впоследствии, да и работают все. Без исключения. Никакого деления на «армию» и «пахарей». Мы там все сами себе — и армия, и ботаники, и пекари, и механики.
— Ну, ты нас работой-то, Василь, не пугай, мы не её боимся. Всё зачастую лучше, чем убивать и быть убитым. Верно, братва? — Глыба гудел трансформатором и оборачивался вокруг себя, ища в рядах заинтересованного люда поддержки.
Всюду раздавались возгласы одобрения.
— Ты ж не думай, корешок, — мы тебя-то самого все здесь знаем, да просто лишний раз хотим убедиться, что нас снова мордою в парашу не макнут. Как Долдон хренов, да как прочие. Оно ведь как всегда выходило, помнишь же? Мы в крови, а капитаны в лентах. Это я не про Вас, товарищ капитан, простите! — поправился извиняющимся тоном великан. Стебелев поёжился, а Глыба продолжал: — Нам — костыли, а генералам — дачи. Им — барыши, а нам копейку сдачи. Потому и спрашиваем. Так как, говоришь, он? Босс? Видать, мужик серьёзный. Или просто начальником в своё время где был? Нахапал, прикупился — и затаился?
— Да ну уж нет, Глыба. Я ж брехать не буду, ты меня знаешь. Я за базары всегда отвечал. — Круглов придвинулся ближе к слушающим. — Так ведь, Жорик?
Великан развёл обезоруживающе руками, — что, мол, тут скажешь? Уж что есть, то есть, не брехло, точно.
И Круглов продолжал:
— Реально серьёзный мужик. Не в плане того, что прямо Рембо, и всё такое. С головой он. Хотя и пристрелить, когда надо, сможет быстрее, чем некоторые чихают. Но он на звание крутого вояки и не претендует вовсе. Там и так много таких, кому палец в рот не клади. Только «фас» дай. Тут дело в другом. Он мыслит куда глобальнее нас с вами, недоучек. У него образование и опыт. А также фантазии — не обойти!
— Так Долдон, гад, он ведь тоже вон, — с головой! И не семь классов имел! Фантазёр ещё тот, пидор… А теперь что? Где мы — и где он, собака?! — выкрики из рядов не могли смутить упрямо стоявшего на своём Круглова:
— Голова от головы отличается так же, как книга от книги. По смыслу и содержанию, барашек! — Вокруг засмеялись. Кучерявый салага спрятал мордочку за спины.
— Если бы не они, нам бы крышка тогда б была. А у него есть многое. То, что делает он, не делает здесь и дальше никто. По крайней мере, мы не встречали. У них там не армия. Там…там как-то лучше, мужики. Там всё проще и в чём-то сложнее, но там ЖИЗНЬ. Да и вообще, — куда вам теперь? Мы не на рынке труда. Кому ещё сейчас нужна ваша сотня? Куда вы все пойдёте?
— А что, как прямо туда все и пойдём? К мужику этому? И пощупаем его по заначкам? — задорный голос откуда-то с «галёрки» резко оборвался глухой затрещиной. Кто-то здоровый, как бочонок, заткнул таким образом пасть дурному шутнику, не к месту ляпнувшему в такой серьёзной обстановке эдакую глупость.
Круглов оглядел всех посуровевшим взглядом:
— Кто этот балагур?
— Да я что, я ж ничего, — просто пошутил! — виновник, — молодой боец, — тёр, страдальчески оскалившись, гудящую колоколом шею.
— Так вот, дорогой ты наш Хазанов, по поводу твоих шуток я скажу. Во-первых, «в гости» к нему ты пойдёшь только через наши трупы. А во-вторых, даже если и дотопаешь, что сомнительно, то там и рискуешь остаться.
— Шо, так прямо всё «сурьёзно»? — усомнился кто-то. Победа уже возвысила в собственных глазах многих.
— Я тебе честно говорю. Мы узнали это на собственных шкурах. Нас было на подходе к его Базе двенадцать человек. Двоим не повезло ещё в горах. Если вы помните…