Первой, кого я увидел, приехав на работу, была старушка. Она явно ждала меня. Слава Богу, дождя не было, да и оделась она в этот раз потеплей, в толстую вязаную кофту. Я подошел.
- Опять вы здесь? – я старался быть строгим
- Прости, сыночек. Прости Христа ради. Я только спросить хотела, не в обиде ли ты. Сколько могла, собрала, милый.
- Что собрали? – я прищурился
- Так денежки же, сынок. Не смогла больше трех тысяч собрать, только двух свиней продала, а третью никак. Корову то быстро забрали у меня. Я уж Коленьку попросила, чтоб извинился за меня. Не смогла все пять собрать, как ты просил. Но вот сама пришла покаяться. Я не задолжаюсь, сынок, отдам.
- А ну-ка бабушка, побудьте здесь, я сейчас вернусь! – Я бегом рванул к дверям, к кабинету Николая. Попытался придать лицу непринужденное выражение, открыл дверь. Коля был один, листал толстенное дело.
- Здорово, мужик! – широко улыбаясь, я пожал его протянутую руку – Коля, время то идет. Что там у бабушки с картошкой?
- Так передала же! – Николай улыбнулся не менее широко – Вот, два мешка, как говорил.
Он вытащил из заднего кармана конверт и протянул мне. В следующую секунду Коля лежал прижатым лицом к столу.
- Ах ты ж сучонок! Сейчас, при мне, бабке все деньги отдашь! – шипел я, придавливая его затылок.
- Да отдам, отдам, успокойся. Просто приберег тысячу. Подумал, может, кому еще понадобится дать.
- А сколько просил для меня? Пять? – я рывком поднял Николая – Впереди меня на пять шагов, гад. До последней монеты вернешь!
Коля поправил галстук, доложил в конверт из сейфа недостающую тысячу и вышел из кабинета. У входа меня послушно ждала бабушка. Заулыбалась, увидев, что подхожу не один.
- Коленька, сынок, здравствуй! – старушка ласково погладила Николая по руке.
- Так вот! Мы тут с Колей поговорили немного. Вы сейчас заберете назад все, что ему передали и никогда больше не будете такого делать. А я постараюсь, что вашего сына освободили.
Ближе к обеду у дверей кабинета я увидел светловолосую изможденную женщину. Я не мог вспомнить, откуда, но я явно ее знал. Спросил, ко мне ли она, получил утвердительный ответ и пригласил в кабинет.
- Слушаю вас крайне внимательно. – я не был склонен к длинным разговорам. Надо было отвезти постановление о назначении повторной экспертизы по документам в отношении жертвы Феденьки.
- Вы меня и не помните, наверное. Я жена Федора, ну дело у вас было. Мальчика в нашем селе он забил.
Вот только жены мне теперь не хватало.
- Да, помню. И чем могу ?
Женщина вынула из кармана смятый конверт
- Вот. Письмо от него получила. С кумой поговорила, она и присоветовала к вам прийти.
Не без раздражения я раскрыл протянутый конверт и вытащил сложенный вчетверо лист. Начал читать. Смысл был очевиден. Феденька угрожал супруге всеми карами за измену, о которой ему донесли добрые люди.
- Злой он, Феденька то. Уж не знаю, что и делать.
Я вернул женщине конверт.
- Дело в том, что это не наша компетенция. Вы с этим письмом подойдите к участковому, напишите заявление. Пусть проверит обстоятельства, и тогда сможет решить, что делать.
Я проводил глазами вышедшую женщину и задумался. Хотя обдумывать было нечего. Остановить запущенную машину пересмотра дела я не мог. Через три-четыре недели Феденька уже будет дома, в объятиях любящей матери.
В середине декабря поступило сообщение об убийстве. Заехавшие за мной оперативники в общих чертах описали ситуацию. Убийство в пригороде, на бытовой почве, на улице, при куче свидетелей, убийца задержан. Я облегченно вздохнул. У меня и так шесть приостановленных. Такое сказочное убийство с кучей свидетелей я за месяц в суд отправлю.
На место преступления добрались быстро. Собравшихся вокруг людей полиция не пропускала за ограждение. Деловито сновали два технических эксперта с фотоаппаратами. На грязном асфальте, в луже крови, лежало тело женщины, лицом вниз. Медэксперт сидел на корточках возле трупа, натягивая на руки хирургические перчатки. Готовился к осмотру. Тело перевернули. Я присмотрелся. Здорово досталось бедолаге – лица не разглядеть. Орудие преступление лежало в метре от трупа – здоровый булыжник со следами крови. Пока эксперт поверхностно вникал в суть телесных повреждений и составлял протокол, я подошел к гомонящим очевидцам. Картина вырисовывалась грустная. На почве ревности муж схватил камень. Гнался с этим булыжником за убегающей женой через все село. Здоровый бородач - очевидец, захлебываясь от возмущения, рассказывал мне, что женщина бежала с криками о помощи. Вопрос о том, а почему, мать вашу, не помогли, явно не отягощал его разум. Вокруг меня сгрудилось человек двадцать, из них большая половина – мужчины. Крепкие сельчане. И ни одному и в голову не пришло не то, чтобы помочь, но хотя бы крикнуть, попытаться остановить.