Мне, на самом деле, много что нравилось. И прикосновения к груди, и ласки той самой чувствительной точки между бедер, из-за которой я каждый раз испытывала настоящий взрыв эмоций.
Если эмоционально отношения с Расселом и Лексом бывали разными, то постель была неизменно прекрасна — я наслаждалась каждым прикосновением. И потому сейчас безумно хотела свою первую брачную ночь. Лекса или Рассела — не знаю, кого больше.
Я посмеялась, когда мне предложили выбрать, и ответила, что хочу их обоих, а потому выбирать не стану. Пусть между собой разберутся — хоть договорятся, хоть в дуэли сражаются, хоть палочку вытягивают.
На кровать меня опустили очень нежно. И аккуратно раздевали в четыре руки, покрывая мою кожу поцелуями. Это… удивительно.
Нет, Рассел и Лекс всегда в постели обращались со мной очень осторожно, но в последние разы, когда я привыкла, их прикосновения были куда более страстными и горячими.
— Первая брачная ночь, — усмехнулся Лекс. — Все лучшее для нашей невинной красавицы-жены.
Насчет невинной я бы поспорила, но если им нравится так думать… пожалуйста! К тому же, мне нравилось все, что сейчас происходило. И осторожные руки, и невесомые поцелуи, и едва заметный ветерок из окна, гулявший по моему уже полностью обнаженному телу и добавлявший свой градус ощущений.
Признаться, к тому, что меня возьмут, я была готова ровно в тот момент, как меня опустили на кровать и поцеловали. Уже тогда между бедрами было смущающе влажно — возбуждение я чувствовала такое, что не понимала, как еще осознаю реальность и не схожу с ума.
Но Рассел и Лекс продолжали меня ласкать. За-лас-ки-вать!
Вырывая стоны, вздохи, мольбы, вызывая слезы — слезы предвкушения и обиды, что мне не дают самое главное.
Хорошо, что они не заставили меня ждать долго. Я лежала на спине, когда Рассел откатился на бок, ласково целуя меня в плечо, а Лекс всунул колено между моих ног, заставляя покорно раздвинуть бедра.
Я… хотела этого. Еще немного — и я бы стала ругаться, что он не торопится. К счастью, Лекс не медлил: опустился между моих бедер и медленно, очень медленно, настолько, что я чувствовала, как головка его члена сначала соприкасается с бедром, потом с моими влажными складками, раздвигает их и проникает внутрь. Медленно, безумно медленно, но очень настойчиво. Как мышцы с некоторым трудом привыкают к тому, что внутри меня нечто большое, постороннее, горячее.
Я смотрела ему в глаза, потому что не могла от них оторваться. Оторваться от того, как обычный человеческий зрачок становится узким, звериным, свидетельствуя о том, что внутри Лекса бушуют такие сильные эмоции, что контроль он не способен сохранять, а потом обратно. Я улыбнулась, чувствуя себя невероятно счастливой.
Боли не было, видимо, я была слишком расслаблена и возбуждена. Легкий дискомфорт от того, что кое-что у кое-кого слишком уж большое (могло бы быть и поменьше!) был, но мои мужья мне уже рассказывали, что большой размер доставит мне дискомфорт лишь в самом начале, а дальше я буду получать от него несравненное наслаждение.
Медленное проникновение вскоре сменилось очень медленными степенными толчками. Я даже не выдержала и попросила:
— Быстрее.
— Не сегодня, — хмыкнул Лекс, на лбу которого блестел пот.
Сдерживался?
Недолго. Внезапно наклонился чуть ближе, сменил угол проникновения так, что невольный вскрик вырвался из меня — так ощущения стали еще острее — и задвигался чуть быстрее.
Это было приятно. Остро. Острее, чем все, что я испытывала с моими мужчинами до этого. И мне не понадобилось много времени, чтобы достичь оргазма, вскрикивая и выдыхая его имя шепотом.
Пара толчков — и Лекс вышел из меня, так и не излившись внутрь. Помог себе рукой, выплеснувшись на мой живот.
Я не удивилась — мы еще раньше договаривались, что для детей пока рано. Я слишком юна, чтобы выдержать беременность. Ведь ребенок наверняка будет оборотнем и с очень высокой вероятностью — магом. Это может наложить на мой организм непомерную нагрузку, чего Рассел и Лекс не желали. Позже, когда я достигну двадцати одного года, можно будет подумать и о детях.
Поэтому перед свадьбой я выпила зелье. Но даже оно могло засбоить, поэтому лучше всего было прерывать контакт подобным образом. Были и другие способы предохранения, но, опять же, их разрешали лишь с двадцати одного года.
Рассел лежал сбоку и поглаживал мое плечо. Стоило мне отдышаться, как я тут же перевернулась в его стороны и спросила:
— Рас, а ты? Ты же возьмешь меня?
— Конечно, — фыркнул он. — Когда ты станешь чувствовать себя получше…
— Я уже чувствую себя намного лучше, — искренне ответила я.
Легкий дискомфорт можно и не считать. Боли же не было? Не было. Значит, все хорошо.
Рассела мне пришлось уговаривать долго — целых минут пять, прежде чем он, применив очищающее заклинание, набросился на меня. Хотя… он был ничуть не грубее Лекса, я бы сказала, что даже более осторожным. И проникновение, как только он понял, что я полностью готова и снова возбуждена, оказалось еще более медленным и осторожным. Я не стала ни о чем просить, лишь наслаждалась тем, как меня заполняют, ласкают.
Как меня любят. И во время занятий любовью, и уже после, когда мы лежали усталые и абсолютно счастливые.
Эпилог
После свадьбы с Лексом и Расселом в моей жизни мало что изменилось, хотя мне почему-то казалось, что все должно стать иным. Но нет. Нам было хорошо вместе, мы искренне любили друг друга.
И за два года в этом плане мало что изменилось.
Менялась лишь наша жизнь к лучшему. Я стала спокойнее, увереннее, все больше осваивала профессию, и моя репутация среди оборотней росла. Это было приятно — зарабатывать чужое уважение своим трудом. Это давало мне уверенность, практически ровную той, которую мне давала безусловная любовь моих мужей.
Когда мне исполнился двадцать один год, я первая завела речь о ребенке. Знала, что Рассел и Лекс не осмелятся. Я источник, они — оборотни-маги. Как сказал лекарь, очень высок шанс, что при таком раскладе родится оборотень-маг: источники, кроме уникальной силы снимать негативные последствия использования магии у магов, обладали еще одной особенностью — передавать своим детям самые сильные гены из возможных.
Но такая беременность была все еще трудна, да и риски были, пусть и невысокие. К тому же, Рассел честно мне сказал, что они до сих пор с Лексом беспокоятся о том, что я слишком мало смогла наслаждаться своей юностью, что со мной плохо обращались, а сейчас единственная возможность, когда я могу это наверстать, ведь они с удовольствием будут меня баловать и позволять заниматься всем, чем я захочу.
Но как только родиться ребенок, то я должна буду много времени посвящать ему. И пусть Лекс с Расселом буквально жаждали мне с этим делом помочь, основная нагрузка все равно останется на мне.
Мы долго спорили, в результате чего решили отложить это дело на год. В любом случае, надо было начинать принимать специальные зелья и проводить магические процедуры, чтобы довести мое здоровье до идеального состояния.
В двадцать два я так и не изменила решения — я хотела ребенка. И от Рассела, и от Лекса. Сама не понимала до конца своих стремлений, но от этого искреннего желания избавиться не могла.
Поэтому совсем скоро наше и так не самое маленькое семейство, пополнилось юным оборотнем Сарассом — очаровательным белым тигром с непревзойденной магической силой. Но, к счастью, Сарасс был очень спокойным малышом, который практически не доставлял мне проблем. В отличие от своей младшей сестренки, родившейся спустя три года — черной пантеры Алисеи.
У меня, наконец, появилась та самая большая семья, о которой я и мечтать не могла, но жизни без которой не представляла. Любящие мужья, мирная жизнь и двое чудесных детишек. Кто бы мог подумать, что простая случайность обернется абсолютным счастьем? Что человек, желая напакостить мне, отправит меня в руки к моей радостной судьбе?