Неужели я не заслуживала правды? Какой бы она ни была.
Давившей со всех сторон тишиной Влад пользовался, как возможностью сочинить легенду? Либо же размышлял, как мягче сообщить мне о том, что последние дни водил меня за нос?
— Черт, — издав нервный громкий смешок, я подавлено свесила голову и закрыла глаза.
В носу пощипывало в преддверии слез.
Вот глупая…
Если опасения подтвердятся, я не рыдать должна, а покинуть Влада как можно скорее.
Уйти как можно дальше.
— Хоть попытайся придумать какое-нибудь оправдание тому, что я прочла в сообщении, — поправив на груди одеяло, я с усилием воли подняла взгляд на мужчину. — Кто такая Алина? И что… она значит для тебя?
Меня накрыло волной стыда. Возникло непреодолимое желание вновь отвести взор от Земского, однако его чуть приоткрывшиеся губы и поднявшиеся с надрывным тяжелым вдохом плечи задержали мое внимание.
Имя, что я произнесла, откликнулось во Владе эмоциями, прорезавшимися сквозь плотный слой неуязвимости. Напускная апатичность трещала по швам.
— Алина, — намеренно повторила я, растянув гласные.
Он заиграл желваками и отвернул голову, прервав со мной зрительный контакт.
Быть может, я зря надеялась получить ответы на свои вопросы?
Быть может, мне лучше оставить Влада и его секреты прежде, чем это поглотит меня без остатка?
Я поступлю бесчеловечно с собственными чувствами, если решу докопаться до правды.
Я втопчу в себя в грязь, если узнаю, услышу из уст мужчины, с которым занималась любовью сегодняшним утром, что наша близость для него не имела и грамма значимости, служила лишь вспомогательным средством.
— Хорошо, — сказала я негромко и слабо кивнула. — Хорошо, — произнесла тише, направившись к кровати и собирая с пола свою одежду. — Хорошо, — бессмысленно повторила. И была готова делать это вновь и вновь, утешаясь и призывая свое окоченелое сердце к смирению: мне не удастся обратить бездонное угрюмое молчание мужчины в ключ от страданий.
Но в душе я прониклась завистью к той, кого Влад так оберегал от постороннего вмешательства. Он защищал свои мысли о ней и не предпримет исключения ради меня.
— Знаешь, я думаю, на данном этапе нам следует поставить точку, да? — приложив максимальные усилия к тому, чтобы унять дрожь в голосе, предложила я.
Подобрала у ножки кровати бюстгальтер, трусики и прижала к груди кипу вещей. Вялыми мелкими шажками передвигалась в сторону ванной с целью переодеться, а после умчаться из номера босса без оглядки. Таков был мой план на самое ближайшее будущее.
— Кажется, ты не настроен на беседу по душам, но и я не хочу умирать от желания узнать, что происходит в твоей голове. О чем ты думаешь сейчас? Об этой женщине? — мне следовало держать язык за зубами, а не бормотать непоследовательно, чтобы отвлечься и не думать о щемящей за ребрами обиде. — Почему бы тебе не перезвонить ей? Наверняка она беспокоится. Не заставляй ее мучиться от неизвестности, как меня. Это жестоко, — вымолвила с дрожью, — даже для тебя.
Когда в решении оборвать только-только зародившийся роман с Земским я залатала последнюю брешь, он надумал подать голос.
— Постой, — хрипло произнес Влад.
Я медленно повернулась лицом к источнику мрачного басистого звука. Сжав в кулаках ткань собранной в кучу одежды, проклинала себя за неспособность противостоять неумолимому притяжению к мужчине; корила за глупую веру в то, что Земской избавит меня от необходимости покидать его.
Ресницы Влада, что были сомкнуты, взметнулись вверх и обнажили печальные карие глаза.
— Прости, что вспылил, — облизав губы, он торопливо и приглушенно пересек расстояние между нами.
Бросил телефон на кровать позади нас и сходу накрыл большими ладонями мои холодные щеки. Растерявшись из-за внезапного изменения в его настроении, я покачнулась назад, но Влад удержал меня на месте, левую руку переместив на талию.
— Алина — женщина, которую я любил когда-то, — подушечкой большого пальца задев мою нижнюю губу, Земской наклонился вперед и невесомо поцеловал в кончик носа. — Наши отношения давным-давно потерпели крах… поэтому ни о чем не переживай. Алина в прошлом, как и все, что с ней связано.
Если все так, как он говорил…
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, уговаривая себя не слишком радоваться признанию Влада и расслабляться.
— Тогда почему она назвалась твоей невестой?
Почему сразу не сказал мне об этом?
Почему ему потребовалась вереница бесконечных минут, чтобы решиться произнести ее имя и признаться, что любил эту женщину?