- Если я не убью его первой, - ответила она.
Столько презрения слышалось в ее голосе. Габриэль отстранился и посмотрел на Майю. Именно тогда его осенило.
- Ты вспомнила.
Она кивнула.
- Все воспоминания вернулись, когда он коснулся меня. Габриэль, он не сдастся. Он одержим. И ни перед чем не остановится. Если бы ты знал, что он натворил.
Ярость закипала в Габриэле.
- Расскажи мне, что он сделал, - произнес он сквозь зубы. Если этот ублюдок навредил хоть одному волоску на ее голове, он его четвертует. Габриэль будет пытать его задницу, пока Рикки не станет умолять лишить его жизни.
Майя моргнула, закрыла глаза, а потом снова их открыла.
- Он хотел меня изнасиловать, но ему помешали. Тогда он стер мою память в первый раз.
Габриэль выдохнул, чувство отвращения прокатилось по нему. Так нежно, как только мог, он погладил Майю по спине.
- О, детка, мне так жаль. Хотел бы я, чтобы твоя память не вернулась к тебе.
- Честно говоря, я рада, что она вернулась. По крайней мере, я теперь знаю одно. - Она отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза. - Несмотря на то, что он говорит, я никогда не позволяла ему прикоснуться ко мне. Я никогда не спала с ним.
Габриэль радовался осознанию того, что Рикки никогда не предъявит на Майю права.
- Детка, я так рад за тебя. Но все равно собираюсь убить его.
- Я толком не понимаю, как он смог скрываться от тебя и всех вас. Неужели никто из вас не замечал неладное?
Габриэль удивился, но потом понял, что Рикки сделал.
- Он использовал свой дар, чтобы разгонять сомнения. Когда мы просматривали список мужчин-вампиров, у которых не было алиби на момент нападения, Зейн твердо верил, что Рикки чист, несмотря на то, что у него не было неопровержимого алиби. Я подозревал это, но почему-то мои сомнения тут же рассевались, как только обращался к ним. Рикки, наверное, находился рядом. Вероятно, он следил за мной и Зейном и вмешивался своим психическим даром.
Майа кивнула.
- Думаю и со мной он проделал то же самое. У меня возникло неприятное ощущение, когда ты познакомил меня с ним на кухне, но затем оно исчезло. А потом я отвлеклась на лихорадку и не смогла ясно мыслить,
- Он играл с нами. Но теперь игры окончены. Я могу гарантировать тебе, что Амор уже мобилизовал отряд. Они будут его искать.
- Днем? - Майя одарила его сомневающимся взглядом.
- Да. У нас достаточно много человеческих телохранителей, которые преданы нам. Они будут искать его сейчас. Когда он не может передвигаться.
- Будем надеяться. - Она повернулась и крепко прижалась к его груди.
Габриэль нежно взял ее за подбородок и наклонился к ней. Майя встретила его на полпути. В момент, когда их губы встретились, тепло затопило Габриэля. Впервые за последний час он расслабился. Он сминал ее губы и скользнул языком в рот, нежно поглаживаю ее язык. Когда Майя доверчиво прижалась к нему всем телом, Габриэль почувствовал, как твердеет - и на этот раз он мог отчетливо ощущать оба пениса. Это напомнило ему, что хотел ей сказать.
Он прервал поцелуй и посмотрел на удивленную Майю.
- Я должен кое-что сказать тебе.
Майя нахмурила брови, боясь услышать то, что он собирался ей поведать.
- Да?
- О том, что узнала ведьма. - Габриэль замялся. Примет ли она новости? Он надеялся, что да, иначе в случае ее отказа, уже ничего не сможет сделать. Его тело было тем, чем было: телом сатира, и как таковой он наделен двумя членами. Он мог только надеяться, что если Майя хоть отчасти сатир, то инстинкты подскажут ей принять его. Майя немного отошла от него и отвернулась, чтобы избежать его взгляда.
Любопытство взыграло в нем.
- Я говорила, что это неважно, если от него нельзя избавиться. Мне и с ним хорошо.
Габриэль взял ее за руку и развернул, чтобы она снова на него посмотрела. Он отложил разговор, потому что не знал, как объяснить ей в двух предложениях. Теперь у них было время всего мира.
- Я знаю, что ты хочешь сказать. И мы уже знаем, что ты на самом деле хочешь его оставить, потому что боишься. Давай поговорим об этом.
Майя почувствовала его теплую руку и посмотрела вверх, чтобы встретиться с ним глазами.
- Однажды ты станешь нормальным, и ты захочешь кого-то другого вместо меня.
- Разве ты не слышала, что я тебе сказал ранее? Что я люблю тебя.
Слова ласкали ее слух, но до сих пор она не могла поверить в них.
- Да, ты говорил это, но также сказал, что хочешь ребенка. Однажды ты поймешь, что можешь быть с кем угодно, когда твое уродство исчезнет, то почему бы тебе не захотеть быть с той, кто может подарить тебе малыша?
Прежде чем она поняла, что произошло, Габриэль притянул ее в объятия.
- Мне плевать, - произнес он угрюмо. - Все, что я когда-либо хотел получить от жизни, - это жену, которая любила бы меня и принимала меня таким, каков я есть. Отцовство стало бы дополнительным бонусом, но это меня мало волнует. Неужели ты подумала, что я отказался бы от такого шанса на счастье только потому, что мы не сможем иметь детей?
- Ты серьёзно? - Ее сердце подскочило к горлу.
- Я серьезно. Но...
Там было "но". Ей не следовало радоваться раньше времени. Ее плечи поникли в знак поражения.
- Ты должна принять меня, и когда я расскажу то, что узнала ведьма, должна будешь принять решение. Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты знала, что не могу просить тебя стать моей, пока ты не узнаешь, кто я. Это было бы нечестно.
Теперь какая-то путаница. В его голосе появилась нерешительность, которую она прежде не слышала, словно он не был уверен, как подойти к вопросу.
- Кто ты? Что ты имеешь в виду?
- Я не чистокровный вампир.
Эти слова ничего ей не сказали. Как он может быть не чистокровным вампиром? Все, что она до сих пор видела, говорило Майе, что он определенно вампир и весьма сильный. Она видела его клыки, чувствовала его силу. Видела, как он пьет кровь.
- Как ты можешь быть не вампиром?
- Я вампир, но не совсем, не полностью. Я не был человеком, когда меня обратили. Просто не понимал этого до сих пор. Мое превращение очень похоже на твое, и теперь я понимаю почему. Как и ты, я чуть не умер, словно мое тело отвергало превращение в вампира. Но я справился, как и ты.
Она хорошо помнила, как было больно.
- Я выжила только благодаря тебе.
Он прижался лбом к ее лбу.
- Но я не хочу, чтобы ты думала, что должна мне. Я сделал это по очень эгоистичной причине: хотел, чтобы ты выжила, потому что желал сделать тебя своей. Прямо там, в тот самый момент, когда впервые увидел тебя, лежащей на кровати в доме Самсона, я знал, что люблю тебя.
- Как ты можешь знать это? Ты ничего не знаешь обо мне.
Однако столько уверенности было в его словах.
- Мое тело признало тебя. Мы похожи, Майя, гораздо больше, чем я мог предполагать. Я сатир, как и ты.
Новость ударила ее, как товарный поезд, врезавшийся в кирпичную стену.
- Сатир? Зверь с копытами?
Габриэль покачал головой.
- Ты говоришь о Минотавре. Сатиры другие. Они мифические существа, наполовину люди, наполовину животные, но животная сторона проявляется лишь в их силе и в жажде плотских утех, а у мужчин еще в определенной анатомической части. Другими словами наши тела выглядят как человеческие. Вот почему я никогда об этом не подозревал. Я не знал моего отца, поэтому некому было объяснить мне, кем я был.
- И ты утверждаешь, что я тоже сатир. Но как? Бессмыслица какая-то.
Она всегда чувствовала себя человеком.
- Ты знаешь, что тебя удочерили?
Она удивилась тому, что он знал.
- Конечно. Мои родители никогда не делали из этого тайны. Кроме того, они белокурые и светлокожие, а я нет.
- Твои биологические родители, или хотя бы твой отец, был сатиром.
- Как ведьма может быть настолько уверена? Она не проводила на мне никаких тестов.
Утверждение ведьмы слишком странное, чтобы в него верить.