– Леди распаляется? – спросила Далия.
– Третий выигрыш подряд. – Разумеется, Зева внимательно за этим следила. – Ну, и про Томаса нельзя сказать, что он охлаждает ее пыл.
Далия едва заметно улыбнулась.
– От тебя ничего не ускользнет.
– Ты не зря мне так хорошо платишь. Я замечаю все, – ответила та. – Включая твое местонахождение.
Далия посмотрела на свою помощницу и подругу и негромко произнесла:
– Только не сегодня ночью.
Зеве было что сказать, но она промолчала. Вместо ответа помахала рукой группке женщин в масках, которые что-то оживленно обсуждали в другом конце комнаты.
– Завтрашняя резолюция провалится.
Все эти особы были женами аристократов, в основном намного умнее своих мужей и вполне способные (скорее даже куда более способные) занять их места в палате лордов. Отсутствие мантий совершенно не мешало этим дамам принимать и отменять законы, и занимались они этим тут, в приватной обстановке, незаметно для Мейфэра.
Далия удовлетворенно взглянула на Зеву. Это решение поставило бы проституцию и прочие формы сексуальной деятельности в Британии вне закона. Последние три недели Далия провела, убеждая упомянутых дам, что они (и их мужья) должны обратить внимание на эту резолюцию и сделать так, чтобы она не прошла.
– Превосходно! Она не годится для женщин, преимущественно для женщин бедных.
Она не годится для Ковент-Гардена, и Далия ничего подобного не допустит.
– Как и весь остальной мир, – произнесла Зева голосом сухим, как песок. – У тебя уже готов билль, который пройдет вместо нее?
– Дай время, – ответила Далия, пока они шли через комнату к длинному коридору, в сумраке которого укрылись несколько пар. – Ничто не движется так медленно, как парламент.
Зева, шагавшая позади, негромко фыркнула.
– Мы с тобой знаем, как ловко ты манипулируешь парламентом. Они должны выделить тебе место.
Коридор вел в большое, светлое помещение, заполненное гостями. В одном его конце располагался небольшой оркестр, игравший задорную мелодию для собравшихся, многие из которых самозабвенно танцевали – никаких семенящих шажков, никакого положенного расстояния между парами, никаких внимательных глаз, ожидающих скандала… точнее, если они и наблюдали, то ради удовольствия, а не порицания.
Далия с Зевой пробирались сквозь толпу, стараясь держаться ближе к стенам, прошли мимо мускулистого мужчины, подмигнувшего им; в это время женщина, которую он держал в объятиях, поглаживала его могучую грудь – казалось, что швы на его фраке вот-вот лопнут. Оскар, еще один здешний служащий – его работа заключалась в удовлетворении дам.
Несколько присутствовавших тут мужчин, не состоящих в штате заведения, были заранее тщательно отобраны, проверены и перепроверены при помощи обширной агентурной сети Далии, которая состояла из деловых женщин, аристократок, жен политиков и еще дюжины дам, обладавших наиболее высокоорганизованным видом власти: информацией.
Оркестр ненадолго умолк. К сцене пробиралась певица, молодая мулатка с голосом высоким, как сами небеса, и достаточно сильным, чтобы отозваться в каждом уголке зала. Этот голос заставил разгоряченных танцоров замереть, пока она выводила трели, поднимаясь все выше и выше, исполняя великолепную арию, которая произвела бы фурор в театре на Друри-лейн.
Послышались восхищенные возгласы.
– Далия.
Далия обернулась и увидела леди в ярко-зеленом и в изящной маске в тон. Настасия Критикос, легендарная греческая оперная певица, прежде срывавшая бешеные аплодисменты по всей Европе. Она тепло обняла Далию и кивнула в сторону сцены.
– Эта девушка. Где ты ее нашла?
– Еву? – На губах Далии заиграла легкая улыбка. – На рыночной площади, она пела там за еду.
Темная бровь изумленно взлетела вверх.
– Разве не этим же она занимается сегодня?
– Сегодня она поет за тебя, мой старый друг.
И правда, молодая женщина пела ради того, чтобы ей позволили принять участие в Доминионе, ведь именно так несколько других талантливых певиц получили известность и славу.
Настасия метнула оценивающий взгляд на сцену, где Ева как раз воспроизводила невероятно виртуозный пассаж.
– Это был твой конек, верно? – сказала Далия.
Приятельница ухмыльнулась.
– Это и сейчас мой конек. Исполнение Евы я бы совершенным не назвала.
Далия тонко улыбнулась. Оно было совершенным, и они обе это знали.
Тяжело вздохнув, дива махнула рукой.