– И оскорбляет королеву, – мрачно усмехнулась мать. Принцесса присела на маленький стульчик, стоявший у ног королевы и, подняв глаза, с тревогой поглядела на Ее Величество. Принцесса тоже не могла забыть той ужасной сцены, когда отец попытался убить ее брата.
– Что с нами станется, мама? – прошептала девушка.
– Это одному Богу известно, – ответила королева.
Доктор Уоррен и принц решили, что королю следует поехать в Кью.
– Там, – сказал принц, – он отдохнет. Король всегда любил Кью. Что же касается моей матери, – продолжал он, – то я полагаю, ей лучше отправиться в Букингемский дворец или остаться в Виндзоре. Сознание короля настолько затуманено, что ему лучше побыть наедине с докторами.
Фредерик согласился с братом, а приехавшие с визитом дядья, герцоги Глочестерский и Камберлендский, явно дали понять, что они уже считают правителем принца Уэльского.
Он блаженствовал. Больше этот сумасшедший старик не будет диктовать ему, как жить! И никто ничего не посмеет диктовать… вот почему он намерен преподнести королеве хороший урок, ведь он уверен, что она до сих пор относится к нему как к маленькому мальчику, который должен слушаться родителей.
И вновь старшая принцесса сообщила матери последние новости.
– Я слышала, как они это обсуждали, мама, – сказала принцесса. – Они собираются увезти от нас короля.
– Что вы? Не может быть!
– О, да, мама! Может! Георг распорядился, чтобы придворные готовились к переезду в Кью.
– Я желаю повидаться с принцем Уэльским, – воскликнула королева.
Она прошла к нему в покои; принц встретил ее холодно.
– Что это за слухи о готовящемся переезде Его Величества в Кью? – раздраженно спросила королева.
– Мы с докторами считаем, что так будет лучше.
– А со мной вы не посоветовались?
– Нет, мадам.
– Мне кажется, вы забываете о том, что я королева.
– Нет, вероятно, это Ваше Величество забывает о моем положении.
Принц смотрел на мать с холодным презрением. Если бы даже тогда он улыбнулся ей или попросил о помощи, о сострадании, она не выдержала бы и смягчилась. Но, конечно, он ничего подобного не сделал. Он смотрел на нее дерзко и давал понять, что она ничтожество, а он отныне хозяин.
– Это чудовищно, что вы намереваетесь увезти короля в Кью, не посоветовавшись со мной.
– Мадам, поскольку вы с ним не поедете, нам и не пришло в голову с вами советоваться. Вы будете жить… мирно жить либо в Букингемском дворце, либо в Виндзоре. Я оставляю выбор за вами.
– Как это мило и заботливо с вашей стороны, что вы предоставляете мне возможность выбора!
– Да, мадам, я рад угодить вам, если это возможно.
– Довольно! Я буду там, где король. Вы забываете, что я его жена.
– Мадам, в мои планы… Королева щелкнула пальцами.
– А в мои планы входит быть с королем, и мое место подле него. Я полагаю, что министры Его Величества согласятся со мной и не одобрят попытки разлучить больного мужа и его супругу.
Принц молчал.
А королева продолжала:
– В случае объявления регентского правления мне было предложено стать одним из соправителей, но я сказала, что моя миссия – заботиться о короле. Однако если мне помешают выполнить мой долг по отношению к королю, я займу предложенное место.
Глядя вслед выходившей из комнаты королеве, принц подумал, что она права, он совершил глупость, попытавшись разлучить ее с королем. Придется уступить.
Первый тур сражения выиграла королева.
Принц уехал в Кью, распорядившись, чтобы мать, сестры и их фрейлины последовали за ним. Король должен был приехать позднее.
В Кью принц распределил, кто где должен поселиться и даже написал на дверях имена тех, кому предназначалась та или иная комната.
Покои королевы располагались непосредственно над покоями короля, однако принц решил, что матери не следует занимать их, поскольку она может потревожить Его Величество; поэтому он выбрал для нее не очень удобные спальню и гостиную, однако раз она решила приехать, пусть мирится с неудобствами. Так принц сказал придворным. Что же до ее фрейлин, то пусть удовольствуются комнатами прислуги.
Из окна принцу было видно, как мать, окруженная плачущими дочерьми, входит в дом.
В Виндзоре король метался по спальне и кричал:
– Куда вы решили меня повезти? А? Что? В Кью? Я не поеду в Кью! С какой стати мне ехать в Кью, если я не желаю? А? Что? Скажите на милость! Кью… Да не желаю я ехать в Кью…
Он кричал надрывно, все громче и громче, пока не сорвал голос и не начал сипеть.
Полковник Дигби напомнил королю, что тот всегда любил Кью.
– А теперь не люблю! – возмутился король. – Я не поеду в Кью. Я знаю, что вы задумали. Вы хотите заточить меня там. Ну, признавайтесь! А? Что?
Придворные убеждали короля, что ему там будет лучше.
– Вы хотите разлучить меня с королевой. А? Что? Вы пытаетесь отнять ее у меня. Королева Елизавета… Она моя королева…
Придворные терялись в догадках, не понимая, о ком он говорит, но затем Дигби вспомнил, какие взгляды король бросал на леди Элизабет Пемброук. Да, бедный старик совсем свихнулся, если считает, что он женат на Элизабет Пемброук…
– Королева! – вскричал король. – Мне нужна королева. Вы нас разлучили. О, да, я знаю! Вы забрали у меня королеву. Решили, что она не должна быть со мной. А? Что?
Полковник Дигби сказал:
– Ваше Величество, королева уже выехала в Кью. Она ждет вас там.
– А? Что? Королева в Кью?
Дигби заверил Его Величество, что это правда, и ему удалось уговорить короля сесть в экипаж. Так что бедный помешавшийся король все-таки отправился в Кью.
Королева глядела, как карета короля подъезжает к дому.
«О Господи, – пронеслось у нее в голове, – и этот несчастный старик, шаркающий ногами, король?»
Она вспомнила, как увидела его впервые: молодого, по-своему красивого, румяного, голубоглазого и… доброго, ведь он не позволил себе ни единого намека на то, что решился на эту свадьбу лишь после долгих колебаний.
И вот… и вот он докатился до такого состояния. Генерал Харкурт и полковник Голдсворси поддерживали короля с обеих сторон, до королевы донесся его голос, хриплый, но все же вполне различимый. Интересно, он и в пути все время кричал?
– О, мама! Мама! – стоявшая рядом дочь Августа взяла руку королевы и сжала ее.
– Дочь моя, – сказала королева, – ваш отец прибыл в Кью. Нам следует держаться вместе в сей трудный час.
Августа заплакала.
– Все стало совершенно другим, мама. Все так переменилось!
– Да, – кивнула королева. – Я чувствую, ничто уже не будет по-старому.
Губы ее неудержимо задрожали, Августа заметила состояние матери и поспешно спросила:
– Мама, можно мне сегодня поспать в вашей спальне? Я попрошу поставить туда маленькую кровать и обещаю не беспокоить вас… а наоборот, постараюсь утешить.
Королева сжала руку дочери.
– Как странно, – молвила она, – что королевы обычно молят Бога послать им сыновей. Не сыновья, а дочери служат им отрадой.
Сразу же после приезда в Англию Фокс явился в Карлтон-хаус. Принц встретил старого друга со слезами на глазах.
– Господи, Чарлз! Как я рад вас видеть.
– А я рад, что приехал, Ваше Высочество.
– Я боялся, мы вас никогда не найдем.
– Едва мне стало известно, что вам нужна моя помощь, я тут же примчался сюда.
– А Лиззи?
– Она приедет вслед за мной. Не думаю, что Лиззи заставит себя долго ждать.
– А теперь перейдем к делу, Чарлз.
– Вы правы, Ваше Высочество. Я слышал, здоровье Его Величества немного улучшилось.
– Верно, – чуть ли не с досадой произнес принц и поспешно добавил: – Король в таком состоянии, что лучше бы уж он умер, это было бы наилучшим выходом… причем для него даже больше, чем для нас. Вы даже себе не представляете, насколько он безумен, Чарлз! Он буйно помешанный.
– Печально, очень печально. И похоже, состояние его не изменится?