— Мы готовы! — отвечали они с присущей военным людям решимостью.
Деррик посмотрел программу.
— Прежде всего, мне нужно кого-нибудь в башню.
— Беру эту роль на себя! — заявил полковник Дербах. — Смитсон говорил мне, что он держит там свои вина.
Все остальные посты были так же быстро разобраны, а сам Деррик взял на себя руководящую роль Гюи Гюисборна.
Он два часа бродил по коридору, издавая от времени до времени душераздирающие стоны. Наконец, ровно в два часа, он тихо приоткрыл дверь дубовой спальни и предстал перед прелестной леди Мирой Морли. На широком ложе из темного дуба лежала она, бледная и красивая, распустив по плечам свои волнистые, пышные косы.
— Ах, войди, войди, старина, — сказала она приветливо. — Ты очень похорошел с тех пор, как я видела тебя здесь в сентябре. Ну-ка, расскажи, каких людей видел ты здесь за это время. Были здесь симпатичные люди? Подойди, покажи-ка, что это у тебя там под саваном? Да никак ты во фраке?! Ай, ай, ай!!! Какие же это привидения разгуливают по замкам во фраках? Нет, уж это не годится! Тут что-то неладно!
Деррик хотел было скрыться за дверь, но второпях наступил на свою белую простыню и тут уж волей-неволей должен был признаться во всем.
Он рассказал ей, как он и гости-офицеры решили пожертвовать своим ночным покоем для того, чтобы не лишить прекрасных дам их обычного развлечения.
Взгляд молодой женщины горел восторгом, когда она слушала этого железного человека.
— О, скажите мне, — воскликнула она в страстном порыве, — не могу ли и я также быть вам полезной в этом деле?
Теперь настала его очередь взглянуть на нее с восторгом.
— Конечно, если вы только пожелаете, — ответил он. Умеете ли вы пронзительно кричать?
— Не хуже железнодорожного локомотива! — с гордостью заявила она.
— Тогда скорее в коридор и разыграйте им стенающую леди из рода Тюдоров.
С помощью очаровательной леди Миры Морли и доблестных офицеров, ночная программа была выполнена блестяще. Деррик только посмеивался, вспоминая грозное заявление забастовщиков: «Кладбища не проснутся нынче ночью!».
Гюи Гюисборн выдержал семь дней и, наконец, капитулировал. Однажды ночью он явился к Деррику с просьбой снова принять на службу его и его товарищей на прежних условиях.
— Я принимаю обратно всех, кроме вас! — заявил Деррик, и Гюи с воплем исчез в трубу камина.
Железный американец смягчился только благодаря просьбам леди Миры, которая уговорила его простить беднягу Гюи и не лишать его честного заработка.
А в день не замедлившей последовать свадьбы Джона Деррика с леди Мирой Морли, в числе многочисленных подарков, им был поднесен сияющий фосфорным блеском адрес от Всемирного Союза всех Домовых и Привидений.
Фредерик Буте
ПРИВИДЕНИЕ
Господин и госпожа де Фоллиж приехали на месяц в сопровождении целой оравы гостей в свое поместье Морван.
Мосье де Фоллиж, мещанин во дворянстве, с первой же минуты приезда, по обыкновению, принимал облик и повадки заправского землевладельца: бархатная куртка, гетры, трубка, охота с гончими, обильная еда и возлияния, крепкий сон…
Мадам де Фоллиж, по привычке, в первые три дня шныряла по всему парку и замку, чтобы оживить в своей памяти и сердце трогательные воспоминания детства, ибо поместье перешло к ней по наследству от дедушки, и здесь она воспитывалась.
Ивонна де Фоллиж надеялась провести время весело и разнообразно. Ожидали приезда Станислава де Бризе, который с конца июня был любовником Ивонны и которого, благодаря ее дипломатическим уловкам, муж сам настоятельно пригласил.
Впрочем, за все это время, они успели встретиться в интимной обстановке всего только три раза, и причиной тому были неизбежные переезды с места на место. Зато Ивонна рассчитывала вознаградить себя с лихвой за время пребывания в замке, где были налицо исключительно благоприятный условия, известные только ей.
Мосье де Бризе прибыл ранним утром. Разбитый после бессонной ночи, проведенной в поезде, поеживаясь от холода, но, как всегда, безукоризненно элегантный, он выскочил из автомобиля, когда мосье де Фоллиж тут же накинулся на него со своими охотничьими подвигами и, вопреки слабым попыткам увильнуть, потащил его на охоту на серну. У мосье де Бризе едва хватило времени переменить костюм и повидаться с Ивонной.
Упорство преследуемой серны и ее из ряда вон выходящая ловкость были причиной тому, что удовольствие длилось почти до сумерек, и де Бризе едва держался на ногах, когда, наконец, удалось вернуться в замок и сесть обедать. Боясь, как бы не уснуть от усталости, он пил много и часто, ел же еще больше после целого дня, проведенного на воздухе.
Ивонна, которой, несмотря на все ее усилия, не удалось еще перекинуться с ним и парой слов с глазу на глаз, находила, что он ест слишком много и пьет не в меру… К сожалению, высказать вслух свои соображения было невозможно.
В курительной комнате Фоллиж, по обыкновению, подробно посвятил нового гостя в историю поместья, со всеми ужасами средневековья, убийствами, казематами, подземельями и орудиями пытки. С гордостью он сообщил, что про замок идут слухи, будто там бродят по ночам страшные призраки жертв, и что как раз в комнате, отведенной де Бризе, показывается привидение молодой графини, замурованной заживо в 1310 году ее мужем, свирепым феодалом, несправедливо обвинившим ее в благосклонности к своему пажу.
Де Бризе, слегка подвыпивший и весьма суеверный, но не желавший показать это, скептически улыбался и заявил, что с удовольствием познакомится поближе с интересным привидением. Но в глубине души ему было не по себе, и он думал, что хозяева могли бы отвести для него какую-либо другую комнату.
После краткой попытки сыграть в бридж, хозяева и гости, часов около одиннадцати, разошлись по своим комнатам.
Де Бризе, преследуемый тревогой, которую заронили в его душу рассказы де Фоллижа, слегка вздрогнул, когда увидел себя совершенно изолированным в огромной комнате, непомерно высокой и оклеенной мрачными обоями. Ему казалось, что в углах мелькают странные тени; он напряженно прислушивался к жалобному вою ветра и заглядывал под кровать. Но голова кружилась от усталости. Не будучи больше в состоянии держаться на ногах, он лег и уснул.
Между тем, Ивонна, одна в своей туалетной комнате, медленно раздевалась. Осторожно она закрыла задвижку двери, отделявшей ее от половины мужа. Полураздетая, с распущенными волосами, она несколько минут прислушивалась к тому, что происходит в комнате мужа, и вскоре оттуда донесся его богатырский храп. Ивонна отлично знала, что теперь можно не тревожиться до утра, и тихо прошла в свою спальню. Здесь она накинула на себя очаровательный кружевной пеньюар, открыла огромный стенной шкаф, вошла в него и стала ощупывать заднюю стенку. Узкая дверца, повинуясь нажатой пружине, тихо открылась в маленький коридор. Ивонна осторожно двинулась вперед. Это был потайной ход, о существовании которого она знала с детства, но почему-то скрыла эту особенность от своего мужа.