Софи крепко стиснула руки Лауры.
— Что заставило тебя передумать?
Лаура смотрела на камею из слоновой кости, прикрепленную к малиновому платью на груди Софи.
— Я поняла, что Коннору нет места в этом веке и в моей жизни.
Софи нахмурилась.
— Ты чего-то не договариваешь.
Лаура вырвала руки из теплых ладоней Софи.
— Я не хочу об этом говорить.
— Понятно. — Софи отвела взгляд от Лауры, посмотрев на старинные часы на стене, и ее губы задрожали. — Ты мне не доверяешь.
— Не в этом дело.
— А я думала, что мы стали близкими друзьями.
Лаура потерла пальцами виски, чувствуя, как стучит в венах кровь.
— Я не могу выйти замуж за Коннора, потому что… он не человек, — произнесла она шепотом.
— Как ты можешь говорить такие слова?!
— Он сам признался. Он колдун или что-то в этом роде.
— Колдун? …
Лаура кивнула:
— Это он вылечил глаза Меган.
— Господи помилуй! — Софи прижала пальцы к губам, ее глаза широко раскрылись, как у ребенка утром в Рождество. — Он обладает удивительным даром. Подумать только, он сумел вернуть маленькой девочке зрение!
Порыв ветра ударил в окно, швырнув в стекла снегом. Лаура потерла ладони.
— Он влиял на мой разум.
— Не верю.
— Но это так. Он наложил на меня какое-то заклятье, и я превратилась в совершенно другую личность. Он вторгается в мои сны, внушает мне самые распутные мысли и фантазии. — Лаура обхватила себя руками, сгорбив плечи от боли, которую доставляли ей воспоминания. — Ты не представляешь себе, какими постыдными вещами я занималась.
Софи откинула прядь волос с лица Лауры, окутывая ее запахом летних роз, испарявшимся вместе с теплом с ее кожи.
— Пожалуй, представляю.
Лаура смотрела на огонь, стыдясь поднять глаза на Софи, стыдясь показать правду, таящуюся в них, — эти мгновения с Коннором были самыми счастливыми в ее жизни. Она пыталась отыскать в себе стыд, но находила только боль, мучительное вожделение к Коннору — доказательство того, как сильно она подпала под чары колдуна.
— Я позволяла ему то, что не позволит себе ни одна приличная женщина. Я больше не… девственница.
Софи положила руку на плечо Лауры.
— В том, что происходило между тобой и Коннором, нет ничего стыдного, если вы любите друг друга и собираетесь провести вместе всю оставшуюся жизнь.
— Разве вы не видите? — Лаура старалась справиться с горькими слезами, щиплющими ей глаза. — Он околдовал меня. Только так я могу объяснить мое поведение в последние дни. И только так я могу объяснить свои нынешние чувства. Меня как будто разрывают на части.
— Я могу назвать другую причину. — Софи погладила тыльной стороной ладони холодную щеку Лауры.
— Какую?
— Любовь.
«То, что ты чувствуешь, — то же самое влечение, которое привело меня к тебе… заклятье любви», — эхом звучали в ее памяти слова Коннора. Лаура закрыла глаза, пытаясь отогнать видение его лица с прекрасными, синими глазами, в которых сверкала причиненная ей боль. Но это видение обжигало ей память.
— Это не может быть любовью.
— Почему? Потому что тебе больно? Лаура кивнула.
— Такова любовь, мое милое дитя. Ничто иное не может так сильно жечь душу, как боль любви, не находящей ответа.
— Это самое настоящее колдовство. Он околдовал меня каким-то темным заклинанием. — Лаура вздрогнула от мрачного завывания ветра за окном. — Он не человек. Он — чудовище. Он — какое-то неизвестное существо.
— Чудовище? Неизвестное существо? — Софи с удивлением смотрела на Лауру. — Как ты можешь говорить такие слова об этом милом молодом человеке? Ты видела его сегодня утром. Ты обнимала его, чувствовала рукой тепло его крови, рыдала, думая, что он может умереть. Как ты могла сидеть у его постели, а теперь говорить, что он не человек?
— Человек умер бы от такой раны.
— Я согласна, Коннор иной, чем мы, и способности у него иные. Но неужели это делает его чудовищем?
Как чудовище могло прикасаться к ней с такой нежностью? Как чудовище могло смотреть на нее небесно-синими глазами? Лаура покачала головой, отвергая все, кроме того, что он заставил ее чувствовать сейчас, — что она умрет, если расстанется с ним.
— Да, у него есть способность околдовать меня.
— А я? Я тоже чудовище?
— Вы? — Лаура недоуменно взглянула на тетю. — Конечно, нет.
— Но я тоже умею колдовать. — Софи пожала плечами, и на ее губах появилась застенчивая улыбка. — Может быть, очень неважно, но я тренируюсь.
— Это другое дело.
— Почему? Не знаю, может быть, нужно поведать твоему отцу о моей истинной природе, чтобы ему потом не пришлось сожалеть, что он женился на ведьме.
— Тетя Софи, нет! — Лаура схватила Софи за руку. — Вам нельзя говорить ему правду!
— Ну и ну. — Софи вздернула подбородок. — Ты думаешь, что он может отказаться от меня?
— Трудно сказать, как он поступит.
— Если он любит меня, он примет меня такой, какая я есть. — Софи глубоко вздохнула, расправив стройные плечи. — Не думаю, что у супругов могут быть какие-то тайны друг от друга. Наверно, пора сказать ему правду.
— Пожалуйста! — Лаура схватила Софи за руку. — Не делайте этого!
— Подожди здесь, — Софи похлопала Лауру по руке. — Я хочу, чтобы ты осталась и оказала мне моральную поддержку.
— Дэниэл, садись и послушай, что я тебе скажу, — пригласила Софи, указывая на кресло напротив Лауры.
Его лоб прорезали хмурые морщины.