По дороге в бар я ставлю Мардж условие :
— Если ты хочешь, чтобы я помогла, расскажи мне всё без утайки. И предупреждаю тебя: если соврёшь, я не продолжу лечение твоего брата.
Она кивает в знак согласия. Мы заходим в бар, заказываем бутылку красного вина, занимаем самый дальний столик.
— Я слушаю тебя, Мардж.
Она собирается с мыслями. Не очень хочется бывшей сокурснице рассказывать о том, что случилось, но выбора нет. Я её единственная надежда на кражу брата из стен клиники.
— Мы с Бэном выходили из ресторана после ужина, а напротив, грабили магазин. Брат первым увидел выбегающих на улицу грабителей, и они его подстрелили, — не моргнув глазом, солгала Мардж.
— Твоя история нелепость, — усмехнулась я. Люди вроде Хайдов не ходят без охраны и просто так их не подстрелить. — Полицейские уже бы были в больнице, если бы твой рассказ оказался правдой. У меня давно бы взяли показания.
Оставив оплату, я встаю из-за стола. Пить вино в компании обманщицы мне резко расхотелось. Я направляюсь к дверям бара и выхожу на улицу. Меня разочаровала Мардж, а ведь когда-то мы были подругами. Она бежит вслед за мной и одёргивает за руку.
— У меня только один вопрос, — остановившись говорю я. — Скажи, почему я? В Нью-Йорке сотни клиник, но именно в центральной оказался твой брат. Почему?
Моя давняя подруга пожимает плечами. Она молчит и хорошо разыгрывает несведущую невинность.
— Элис, если ты поможешь похитить Бэна, то не будешь сожалеть об этом. Поверь, моя семья умеет быть очень благодарной.
Это единственный ответ, которым меня удостаивает Мардж. Я не могу поверить, что всё это происходит в моей жизни. Пойми же ты, Мардж, если я помогу тебе осуществить похищение моей карьере врача-кардиолога, придёт конец.
— Нет, — отрезаю жёстко. — Не рассчитывай на меня. Не впутывай меня в ваши смутные дела и пойми, пожалуйста. Пока.
— Элис! — не унимается Маржд и вкладывает визитку мне в ладонь. — Если ты передумаешь, то позвони мне. Я же сказала тебе, моя семья умеет быть очень благодарной.
Ночь я провела в ординаторской. Спала тревожно и соскакивала от малейшего шороха. Несколько раз я ходила в реанимацию. А утром всё пошло наперекосяк. Как я и предполагала в больницу нагрянули полицейские. В восемь часов утра, они стояли передо мной. Завидная пунктуальность. Логично, в районе произошло стрельбище, и они хотят видеть врача, спасшего свидетеля. Представившись, двое мужчин задали ряд вопросов. Какой характер ранения? Изъята ли пуля и, где она, каковы шансы на выживание пациента. Когда его можно будет навестить, чтобы взять показания?
Я отвечаю на их вопросы сухо и односложно, в основном терминами. Интуиция подсказывает, что полицейские странные. Странный опрос. С одной стороны, вроде всё правильно, но с другой? Не могу пока для себя прояснить. Я ссылаюсь на назначенный приём, чтобы поскорее закончить разговор. Мне срочно нужен отдых и домой идти не вариант. В семь вечера моя законная смена. Нужно выспаться. Завтра появится доктор Миллер. Неприятного разговора с заведующим нашего отделения мне не избежать.
При клинике имеются две комнаты, местные апартаменты. Так мы их все называем. Туда я и направляюсь. Беру у администратора ключи от одной из комнат и поднимаюсь на последний этаж. Когда оказываюсь в комнате, падаю на кровать прямо в одежде. Я не могу раздеться. Усталость берёт верх. Закрываю глаза и моментально проваливаюсь в глубокий сон. Мне ничего не снится. Только отдалённо преследует чувство необъяснимой тревоги.
Я просыпаюсь от назойливого звона будильника. Пять часов по полудни, пора вставать. Я направляюсь в душ и долго стою под струями тёплой воды. Общение с полицейскими никак не выходит у меня из головы. Всё же странные они были. Оба здоровые, широкоплечие. Один был слишком общительный и назойливый, а второй был каким-то отрешённым. Все меня разглядывал с головы до пят. Потом и вовсе утратил интерес к разговору. Я начинаю припоминать детали и есть то, что не вяжется с образом полицейского. У Отрешённого, так я его прозвала, сбоку левой ладони была интересная татуировка. Череп в фуражке и два кинжала. Это определённый символ, но чего?
Выйдя из душа, я наспех вытираюсь и беру телефон. Есть пропущенные звонки от доктора Миллера. Значит, ему уже рассказали. Да, слухи по нашей клинике быстро расползаются. Ну что ж, до завтра я успею составить оправдательную тираду, а сейчас меня интересует тату. Я набираю её значение в поисковике и обнаруживаю, что это символ морской пехоты. Отрешённый был морским котиком? Такие ребята не служат в полиции. Возникает вопрос, зачем они приходили?