— Было потеряно много времени, и я не могла рисковать, — возражаю в ответ ему, отстаиваю свою позицию.
— Вы могли попросить медсестру оповестить Гарнера. Он дежурил в кардиологии в тот день. Мог произойти летальный исход, мисс Янг. То, что операция прошла успешно — чистая случайность в подобной ситуации. Кто ещё согласен с моим мнением?
Радушные коллеги кивают, соглашаются и делают акцент на определение: слишком молодой специалист, да ещё и стажёр в ассистентах.
— Крайер находится в отпуске, как всем известно. Бартон справился не хуже него, — горячо вступаюсь я за Санни.
— Конечно, он подающий надежды молодой человек, но всё же вы не должны были его допускать к ассистированию без определённой подготовки! — рвёт и мечет Гарнер, осуждающе смотрит мне в глаза.
Спасибо, дорогие коллеги за кнут и пряник! Вы просто отрубили мне руки! Оказывается, что бюррократия в рядах нашего брата процветает. Плевать на ускользающее время при спасении человеческой жизни. Главное Гарнера оповестить! Утраченные лавры, доставшиеся молодой докторше, взбесили его больше, чем сам факт проведённой спасательной операции. . Я с надеждой смотрю на Миллера, ожидаю поддержки в его лице.
— И всё же Элис, регламент нарушать не стоило. Надо было позвать Гарнера, — подчёркнуто соглашается Миллер, чем пригвождает меня к столбу позора окончательно.
Итак, остаётся один вариант: искренне раскаяться публично, чтобы хоть как-то облегчить возможное решение относительно моей дальнейшей работы в клинике.
— Мисс Янг, — произносит в заключение главный врач. До этого момента он молчал, время от времени поглядывал на меня, пока слушал каждого. — Хочу выразить огромную благодарность за ваш труд. Стоит признать, что вы сработали профессионально и я испытываю гордость, потому что в нашей клинике работают такие высококлассные специалисты. Мне совершенно не хочется никого терять из нашей дружной команды. Принимая во внимание всю сложность ситуации, а также несоблюдение регламента, я предлагаю вам написать рапорт с объяснением касаемо этого случая. К двенадцати часам он должен быть готов.
— Вы отстраняете меня от работы? — осведомляюсь я, так как хорошо понимаю, что наступает знаменательный итог. Вопросы коллег были цветочками. Теперь ягодки пошли.
— Мы вынуждены принять такую меру, — разводя руками, отвечает доктор Майлз. — Особенно в связи с бесследным исчезновением из клиники вашего пациента. Это вопиющий прецедент, и он не может не привлечь внимание комиссии Минздрава.
Вот мы и до главной сути добрались. Я отделалась бы предупреждением, если бы Хайд находился в клинике. Мне пришлось откровенно солгать всем в глаза, рассказав душещипательную историю о пропаже пациента. Слава богу, Санни прикрыл меня и подтвердил рассказ. Для всех изложена такая версия: Бартон по моей просьбе повёз пациента на экстренное обследование и когда вошёл в кабинет, на него напали. Вкололи лекарство, и студент впал во временное сонное состояние. Когда я пришла на процедуру, то обнаружила лежащего на полу стажёра, забила тревогу, и мне тоже досталось. На руку сыграли синяки, разбитая губа и колени. Кому надо было вывозить из больницы пациента, не понятно. Правдоподобно? Возможно. Нам поверили, а его исчезновение осталось загадкой.
Назойливый червяк под названием совесть не даёт теперь покоя, ведь я поставила под угрозу Санни и жизнь Хайда. Осознанно совершила преступление и разве лучше Отрешённого теперь?
— Родные пациента нашлись? — интересуется Майлз.
— Нет, — опять лгу и задумываюсь. А стоило ли рисковать ради спасения Бэна? Не знаю, но в тот момент во мне говорил человеческий долг. — Ни о родных, ни о девушке, приехавшей с ним, ничего не известно.
— Хорошо, — кивает Майлз и выносит свой вердикт. — Вы отстраняетесь на месяц, Элиссон, и это лучшее, что я могу для вас сделать. Настоятельно рекомендую оформить отпуск.
Что ж, я не только соучастник похищения. Минуту назад мне пришлось собственными руками перечеркнуть возможности своей блестящей карьеры. Стараясь сохранять внешнее спокойствие, соглашаюсь с решением Майлза, хотя внутри всё горит синем пламенем. Я была готова к наихудшему повороту событий, но мне всё равно чертовски неприятно.
Мои коллеги встают со стульев и покидают кабинет. Доктор Миллер утешительно похлопывает по плечу, оповещая, что будет ждать меня через месяц. Я с облегчением выдыхаю. Тяжелее всего было лгать ему.
К двенадцати часам отчёт составлен, вещи собраны, их немного было в ординаторской. Я иду попрощаться с медсёстрами и студентом Бартоном. Его состояние хорошее. Он также намеревается покинуть клинику, собирается домой. Завтра — последний день практики Санни, и я отдаю ему обещанный отзыв. Желаю удачи студенту, благодарю за оказанную помощь. Неприятная мысль о втягивании парня в интригу настигает совместно с голосом совести. Но был ли у меня иной выбор? Без Санни ничего бы не получилось.