– А я вот его теперь по-настоящему ненавижу!
Я пробежалась по комнате, выискивая глазами, что можно разбить. Желательно, побольше и погромче. Хотя, он же всё равно сейчас не услышит…
– Эй-эй, княжна, надеюсь ты не собираешься наделать глупостей? – в голосе Аллариса послышалось беспокойство, и я вновь почувствовала магическую волну.
– Конечно! – всхлипнула я, вытирая рукавом предательские слёзы, – просто мечтаю убить беспомощного, полумёртвого тирана!
Я вдруг вспомнила, как нашла Адиса в пустыне, как он уговаривал меня себя вскрыть. Неужели он ещё тогда не понял, что я на такое просто не способна…
Играл со мной, проверял, но так и не решился довериться…
Впрочем, вряд ли это должно меня теперь волновать. Сейчас мне безумно жаль, что я его тогда не убила.
Я опять подошла к своему теперь уже бывшему возлюбленному и склонилась над ним, чувствуя, как всё внутри меня сжимается от обиды.
– Ну что же, считай, игра окончена, тиран. Ты снова выиграл. И я больше к тебе ни на шаг не подойду. И не прощу. Никогда в жизни!
– Послушай, Рейна, – Алларис подобрался поближе и коснулся призрачным крылом моих волос, – может, не стоит рубить с плеча? Когда он очнётся, вам всё равно придётся поговорить.
– Я уже буду далеко отсюда. И мне совершенно плевать, что скажет этот обманщик!
– Адису сейчас невероятно плохо, – не унимался Алларис, – ты ведь не оставишь его наедине с призраком, который не может и воды подать.
– Разве о нём некому позаботиться? – спросила я, с горечью вспоминая тех девок, что крутились возле тартара, – у любого правителя должно быть полным-полно слуг…
– Боюсь, Лунный ветер решил, что не подпустит никого, кроме тебя, Ты ему сильно нравишься. А он очень упрямый источник.
Словно в доказательство его слов, источник зашевелился, высунул макушку из груди Адиса, и комната озарилась слепящим ярким светом.
– И я тут вовсе не причём, – сверкнула глазами лукавая тень.
– Как же… как же я вас обоих ненавижу, гадкие пройдохи!
И неожиданно для себя я провела пальцем по измождённой щеке тирана, сухой, как берёзовая кора, и поцеловала его в непривычно холодные губы.
Почему-то жалея, что он не может ответить…
Какая же ты глупая… влюблённая княжна…
Глава 46
Я стояла возле огромного зеркала в комнате Лаорта и наблюдала через колдовской портал за матушкой: как она держит у груди моего новорожденного брата, как, улыбаясь, поглаживает пухленькие детские щёчки с ямочками…
И радовалась, что в своё время приложила руку к этой сказке…
Я представляла себе, как совсем скоро у меня появится такое же маленькое создание с нежно-розовой кожей, светлыми локонами и ясно-голубым глазами, которые будут светиться в темноте…
Мне этого хотелось… очень сильно. И я старалась не думать о его отце…
И об этих цветах, которые расползлись по стенам, оплетая всё вокруг плотной сетью, а из-под белых лепестков сочной весенней зеленью стали пробиваться молоденькие листья. Некоторые лепестки осыпались, открывая почти сформировавшийся розоватый плод…
А ещё об этой надоедливой тени багрового цвета, с огромными перепончатыми крыльями, которая всегда появлялась, словно из ниоткуда и пыталась развлекать меня своими легендами, которых знала не перечесть. Но каждый раз всё сводилось к одной, особо любимой.
– Всё, хватит, Алларис, – отмахнулась я от него в очередной раз, – больше не хочу слышать о солнечной девочке и грозном правителе подземного мира. Я не собираюсь тут оставаться.
И это было правдой. Почти…
Все эти дни, когда Лаорт метался в лихорадочном бреду, выкрикивая моё имя и шепча такие нежности, на которые я и подумать не могла, что он способен, сердце буквально разрывалось от странного чувства.
Иногда мне хотелось его убить, иногда покрыть поцелуями, а иногда и вовсе не знать…
И я жутко боялась оставить его одного даже на минуту. Но вот лицо его порозовело, а дыхание стало ровным, и в моей душе снова зашевелилась обида. И злость.
Как всё-таки сложно любить того, кто всё время тебя обманывал…
Того, кто якобы «не может лгать».
И теперь осталось дождаться, когда «мой ненаглядный» придёт в себя, чтобы высказать ему всё, что я о нём думаю. После всего того, что я вытерпела, нельзя лишать себя такого удовольствия. А после уйти, хлопнув дверью.
Желательно сразу всеми в замке – теперь-то он сможет услышать!
А если вздумает остановить – так у меня на этот случай есть то, чего он так боится.
Неожиданно стебли цветов сорвались со стен и поползли прямо ко мне, обвивая ноги, бёдра, обхватывая талию, норовя прошмыгнуть в вырез платья на груди. Я помнила, что останавливать их бесполезно, но всё же пыталась, пока не почувствовала, как меня обнимают крепкие горячие руки, прижимая к такому же горячему мускулистому телу…