Что ж, больше он от нее ничего не получит, поклялась себе Флоренс, подбоченясь стоя в маленькой темной кухне-гостиной. И если он сию же минуту не сойдет вниз, она сядет в его драгоценный "ягуар" и уедет одна. Пусть потом добирается как знает!
На лестнице послышались шаги. Флоренс резко обернулась на звук.
— Так мы вместе едем в Лондон или как? — холодно поинтересовался Джекоб. В одной руке он держал собранную сумку, через другую был перекинут плащ. Флоренс, перехватив его взгляд, внутри закипела от гнева: Джекоб смотрел на нее так, будто это она заставила его ждать.
— Да, спасибо… Если ты не против, — бесстрастно отвечала она, задушив в себе гнев. Нужно держаться золотой середины: отказаться от агрессивности, но и излишней сговорчивости не выказывать. — Я вспылила не по делу. Извини.
Джекоб насторожился — смотрел на нее прищурившись, словно ждал очередной истеричной вспышки или просто оценивал ее настроение. Флоренс не знала, чего она ожидала или на что надеялась, но во всяком случае увидеть Джекоба таким сдержанным и спокойным она никак не думала. Что с тобой, Фло? — удивилась она. Неужели соскучилась по сарказму Мистера Умника?
— Тогда поехали? — В его голосе тоже сквозила настороженность, словно он не мог найти верный тон.
Да, им предстоит нелегкий путь, решила Флоренс. Как по тонкому льду.
— Поехали, — живо отозвалась она, наблюдая за Джекобом. Он прошел к двери и вытащил из замочной скважины ключ. — Полагаю, здесь нас больше ничто не удерживает?
— Нет. Ничто. — Он наконец-то отыскал нужный тон, сухой и флегматичный.
Флоренс запаниковала. Чего он ждет от нее? Пресловутую оливковую ветвь? И если она предложит ее, возможно ли еще между ними что-то настоящее? Сердце заколотилось; она открыла рот, собираясь взять назад все злобные оскорбления и обвинения, которые недавно бросила ему в лицо. И вспомнила про письмо. Как она могла забыть про него? Как могла забыть радостное восклицание Мириель: "Я беременна, Джекоб!"
И вообще, как ей только в голову пришло, что можно верить женатому человеку, чья жена носит под сердцем ребенка, а сам он в это время обманом завлекает в постель другую женщину, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести?
Покручивая ключ на пальце, Джекоб отступил в сторону, пропуская ее вперед. Флоренс в последний раз обвела взглядом гостиную. Этого делать не следовало. Она едва не разрыдалась. Потому что каждая вещь, каждый уголок здесь напоминали пережитые мгновения блаженства и красоты. Каким бы Джекоб ни был негодяем, в его объятиях она чувствовала себя счастливейшей женщиной на свете. Прощаясь с коттеджем, она прощалась со своим счастьем.
Да, жестокая штука жизнь! Флоренс прошагала мимо Джекоба на улицу, оставив его запирать дверь.
При дневном свете и ярком солнце ехать было гораздо легче и удобнее, чем ночью. Они без труда находили верный маршрут. Джекоб ориентировался по дорожным указателям, не прибегая к помощи карт и органайзера Флоренс. И не выказывал ни малейшего желания завести беседу. Он весь сосредоточился на дороге, вел машину с привычной сноровкой опытного водителя, и они довольно быстро, но плавно катили в южном направлении, все дальше удаляясь от Пенрита. У Флоренс зудели пальцы от желания дотянуться до проигрывателя и нажать кнопку, но она догадывалась, что Джекоб не будет рад звукам музыки. Да, собственно, и она тоже. Что бы она ни выбрала, это вызовет мучительный резонанс.
На первой же станции обслуживания, встретившейся им на пути, Джекоб заправил "ягуар", затем припарковал автомобиль и со словами: "Давай разомнемся немного" сразу же вылез из машины. Флоренс, не успевшая выразить ни согласия, ни возражения, последовала за ним. Джекоб ждал ее, барабаня пальцами по капоту.
Разумеется, он хочет позвонить, хмуро думала Флоренс, шагая с ним бок о бок к зданию станции. Свяжется по телефону с Мириель, узнает, как она себя чувствует, извинится за несвоевременный отъезд и подтвердит свое согласие восстановить брак — ради ребенка. Интересно, как бы он поступил, напиши или позвони она ему десять лет назад? Примчался бы к ней на всех парусах, предлагая руку и сердце, или нырнул бы в кусты, открестившись от ребенка?
Как это было ни грустно, ее подозрения подтвердились: Джекоб извинился, сказав, что ему нужно отлучиться и он будет ждать ее в машине через пятнадцать минут. Покинутая Флоренс безнадежным взглядом провожала его рослую темную фигуру, решительным шагом направлявшуюся к таксофону, потом повернулась и уныло поплелась в магазин.
Ряды полок с книгами и журналами напоминали мешанину лощеных цветастых бумажек с бессмысленным набором слов и иллюстраций. Флоренс лишь через несколько секунд сообразила, что журнал, который она лениво листает, один из номеров "Современной женщины". Чуть оживившись, она отыскала собственную статью — очерк о женщине, собиравшейся возглавить команду регбистов, и, пробежав глазами несколько абзацев, осталась удовлетворенной тем, что она написала.
Под статьей была помещена ее фотография. На Флоренс смотрела улыбающаяся женщина с умным миловидным лицом. Глядя на эту аккуратненькую головку с короткой стрижкой и сексуально накрашенными губами, никто и не подумал бы, какая она на самом деле дура. Позволить какому-то негодяю так искромсать ее жизнь!
Будь ты проклят, Джекоб! Она вернула журнал на полку и направилась в дамскую комнату — приводить лицо в соответствие с лучезарным лицом женщины на фотографии под ее статьей.
И все равно видок у тебя, Фло, еще тот, думала она, изучая в зеркале свое отражение. На ум сразу пришло замечание Энни, сделанное всего несколько дней назад. С помощью туши для ресниц, румян и губной помады ей удалось придать некоторую яркость своим чертам, но в общем и целом вид у нее был осунувшийся и болезненный.
Проведи она в деревне несколько дней с кем-то другим, ее, наверное, принимали бы за фею, сердито думала Флоренс. У нее должен бы румянец гореть на щеках, глаза должны сиять живым блеском, как у хорошо отдохнувшего человека, а она похожа на привидение. И все из-за Джекоба, будь он проклят.
Когда она вернулась к машине, ее мучитель уже сидел за рулем. Она скользнула на сиденье и пристегнулась ремнем безопасности. Джекоб хранил молчание. Флоренс конечно же умирала от любопытства, желая знать, о чем он разговаривал с Мириель, но она скорее бы умерла, чем позволила бы себе хоть один наводящий вопрос.
— Может, я сяду за руль? — предложила она, избегая касаться опасной темы. — Мне это не трудно, и вожу я довольно прилично.
— Не сомневаюсь, Фло, — отозвался Джекоб. Он искоса взглянул на нее и завел мотор. — Ты все делаешь превосходно.
Флоренс бросила на него пронизывающий взгляд. На что он намекает? Неужели в нем проснулся прежний Джекоб? Трудно сказать. Уловить его интонацию она не успела, потому что в эту самую секунду взревел мотор.
— Если не возражаешь, я сам пока поведу машину, — добавил он, трогая "ягуар" с места. — Надо чем-то мысли занять.
Стараясь не слишком явно выказывать свою заинтересованность, Флоренс украдкой наблюдала за ним. Что произошло? Значит, разговор с женой не очень его обрадовал? Может, для нее еще не все потеряно? Размечталась, идиотка несчастная!
— А что случилось? Неожиданное известие о том, что скоро станешь папой, так тебя придавило?
Ты же не первый год в журналистике, Фло, фыркнула она про себя. Могла бы и потоньше сформулировать вопрос!
Джекоб, выезжавший на шоссе, с неприсущей ему порывистостью переключил скорость, тем самым, очевидно, выразив свое недовольство ее бестактностью, но промолчал.
Флоренс овладело дикое искушение вывести его из себя, спровоцировать еще одну ссору. Она понимала, что это во всех отношениях непродуктивный и даже опасный ход, учитывая, что Джекоб ведет машину на большой скорости, но соблазн был настолько велик, что она, дабы удержаться от вздорных реплик, изо всех сил прикусила губу.