Но вот последнего слова не смогла подобрать: «злы», «сердиты», разгневаны»? Каждое слово казалось Амелии маслом, что она собственными руками подольет в огонь.
— Верно, я недоволен, — не стал лукавить Император. Поднявшись со своего места, он обошел Льюиса и приблизился к Амелии, нависая над ней. — Я не остался глух к вашим просьбам и вернул кота. Я думал, мы нашли общий язык. Почему вы продолжаете осторожничать со мной? Боитесь Анградэ? Мне убрать его от вас?
— Моею просьбой не было вернуть кота, — прошептала Амелия, испугавшись приближения Императора, отчего попыталась встать, но тот перекрыл ей пути к отступлению, и все что могла Амелия, пытаться отодвинуть от него стул. — Я просила обезопасить его или, хотя бы, чтобы ваш генерал не сопровождал меня. Но вы мне отказали в обеих просьбах! — Такое впечатление, что они проводили два совершенно разных вечера вчера, и из-за нового стресса, свалившегося на неё, она действительно подумала, что сходит с ума. И на нервах из-за всего напряжения она вскинула голову и прекратила попытки отодвинуться. — Да, я боюсь Анградэ! Каждый раз, если вы после ужина чем-то остались недовольны, ваш генерал намеренно пугает меня! Он не говорит этого вслух, но, бросая взгляды на Льюиса, я знаю, чем он мне угрожает! Меня лишили всего, Император, но у меня остался лишь мой маленький друг! Только он. Вы даже представить себе не можете, что я пережила, когда и его от меня забрали!
Уходя в истерику и осознавая это, Амелия опустила лицо и прикрыла его, и хоть больше не кричала, а лишь шептала, плечи дрожать, а ладони намокли от слез. И раз уже начала говорить, то решила продолжить, спасая, либо окончательно губя их отношения.
— Потому я и осторожничаю с вами, милорд. Я не понимаю, чем вызвала вашу вчерашнюю злость. Тем, что, как полагается, извинилась? Или тем, что осмелилась просить вас о чем-то? Как бы то ни было, ваша злость мне аукается, Император. Я не понимаю, что мне нужно говорить или что делать, чтобы последствий этого не было. Вежливость? Была. Покорность? Тоже… Я не понимаю, милорд, не понимаю…
Император даже растерялся и отшатнулся от нее. Всё-таки она ещё не знала своей власти над ним, а вот он уже прочувствовал, стоило ей заплакать. Осторожно вытянув руку, он положил ладонь на голову Амелии и легонько погладил по волосам.
— Простите, если ввел вас в заблуждение своим переменчивым настроением, — мягко извинился он. — Я и сам не понимаю, как мне себя с вами вести, оттого и злюсь.
«И как теперь ее успокоить? Можно ли обнять, или ещё слишком рано для этого?» — Император терялся в догадках, и ему это не нравилось. Опять он заметил, что начал злиться, и постарался справиться с этим. Продолжая гладить Амелию по голове, он перебирал пути решения.
— С завтрашнего дня можете приступить к обязанностям секретаря. Большую часть времени сопровождать вас буду я, и только в редких случаях Анградэ. Со временем, возможно, будет достаточно только слуг, и вы сможете спокойно перемещаться по школе.
— Спасибо. — Пусть Анградэ не исчез из её жизни, но Император пообещал его лишь в редких случаях. На такое она согласна. Да даже от такого решения она почувствовала, будто гора с плеч свалилась!
Она осторожно взяла его ладонь и убрала со своей головы, но лишь ради почтительного поцелуя в кисть. Это спасибо было из самой глубины сердца. Тем более Император продолжал выступать в роли хорошего парня, и Амелия, как девочка, купившаяся на это, продолжала верить, что только он сможет её защитить от всех бед в замке.
— Просто говорите мне, что я делаю не так, — всхлипнув, но уже явно успокоившись, прошептала она в руку Императора. — Не в моей власти читать мысли. Что же касается меня… Вы сделали меня своей. Вы в праве вести себя со мной так, как заблагорассудится. - И пусть было неприятно это говорить, но Амелия была честна с ними обоими.
— Я хочу, чтобы вам было комфортно рядом со мной, потому не могу быть неосторожным. — Император продолжал поддерживать приятный тон.
Высвободив руку, он переместил ладонь на щеку Амелии, чтобы вытереть слезы, а затем спрятал выбившуюся из прически прядку за ушко. И как же приятен ему был этот жест. Наверное, он впервые касался ее. Никто не знает, сколько усилий ему стоило, чтобы на этом и остановиться. Стерев влагу со второй щеки, он вернулся за стол.
— Вы не будете против носить красную униформу, как все сотрудники школы Огня? — вернулся он к обыденному разговору.
Амелия повернула стул обратно к столу, но пока не начал есть Император, сама не смела прикасаться. Лишь продолжила высушивать кожу от слез, и совсем незаметно для директора касалась тех мест, где были его пальцы. Ей не было противно от его прикосновений, не было неприятно. Было неловко, но тепло. В его касаниях чувствовалась осторожность и нежность, и это не могло не успокоить трепещущее сердце.
Подняв голову на Императора уже с ясным взглядом, а не таким забитым, коим он был в самом начале, Амелия невольно осмотрела своё платье. Сегодня ей выдали его цвета морской волны, дивный и очень красивый. Но носить красное… Даже супруг разрешал ей вольный наряд в своём замке, а здесь… С другой стороны, Амелия любила красный и всегда восхищалась формой учеников и слуг, насколько стильной она была, насколько красивой и в меру искрящей.
— Да, конечно, милорд. Но позвольте, чтобы это было лишь формой. В такие моменты, как сейчас, могу ли я надевать обычные платья? — попросила она. Хотела что-то добавить, но глаз её привлек Льюис. Этот проказник уже насытился ножкой, а теперь ему нужно было попить! Или закусить чем-то не менее мясным. Он попытался запрыгнуть на стол, как хозяин столовой. Два раза с грохотом шлёпнулся на пол, заставляя Амелию улыбнуться, но вот на третий раз он с горем пополам залез на него и нагло выискивал носом вкусности, ходя по тарелкам с салатами и фруктами лапками, выражая тем самым своё недовольство к таким блюдам.
— Вот паршивец, — проворчал Император, а так как сам он не дотянулся до Льюиса, швырнул в него косточкой, чтобы спугнуть. Однако наглая морда будто ничего не заметила. Вздохнув, Император решил оставить все как есть. — Конечно, можете носить форму только в кабинете, вы будете моим лицом. В остальное время к вашему распоряжению все платья, что я выбрал для вас. Захотите новые, только скажите.
— Но он же ещё котёнок. — Амелия еле-еле содержала смех, после чего поднялась, взяла возмущенное животное на руки и вернулась на своё место, поглаживая его, чтобы не вырвался. Осмотрев стол и не найдя молока, Амелия не ощутимо щелкнула Льюиса по носу и стала думать, как бы есть с ним на руках спокойно. — Чур больше со свидетелями в виде бурых пушистых ушей ужинать не будем, — засмеялась Амелия и, положив немного грудки на пол, она опустила к ней Льюиса и с улыбкой посмотрела на Императора. Кажется, конфликт был полностью исчерпан.
***
Неделя пролетела незаметно, и Фрея уже собиралась обратно. Покидать Анградэ ей не хотелось, но она так беспокоилась о Лестате, что не могла найти себе места. Нервно одергивая камзол красной униформы, в которой она с недавних пор чувствовала себя неуютно, Фрея повернулась к Анградэ.
— Так, и что мне ему сказать? — спросила она, закусывая губу. — И как мы поступим? Я буду возвращаться каждый месяц на неделю?
— Я уже обо всём договорился, иди как на задание.
Анградэ говорил низким отчужденным голосом. Как генерал своему подчиненному, с которым его ничего не связывало. Но на самом деле, он просто не мог. Не мог говорить с ней нормально, ведь иначе…
Просто не отпустит.
— Для всех ты сейчас отправляешься шпионить за директорами школ и королём. Так что пока будешь с Лестатом, заскочи и в те места. Месяца должно хватит. И подозрений тоже не будет, если придётся задержаться. По легенде, когда будешь следить за школой Знания и Воды, ты можешь вернуться сюда на пару дней. Как бы пополнить запасы и дать мне всё то, что ты должна будешь проверить.
Вздохнув, Анградэ всё же не смог долго держать лицо, потому расслабился и несильно шлепнул по её ладони, что так портила вид обмундирования. Подойдя почти вплотную, Анградэ сам поправил ее одежду.