— Истерила? — повторил Император, будто ослышался и хотел переспросить. Хлопая глазами, он уставился на Анградэ и напрочь забыл о еде. Быстро засунув в рот ещё пару ложек, он наскоро закончил трапезу и поднялся. — Можешь быть свободен. Хорошо поработал, молодец. Жду тебя завтра у себя в кабинете.
— Э-э, что? Милорд, но вы не поели! — Но кто его слушал? И черт его дернул ляпнуть про Амелию, вон, как вскочил…
Императору-то хорошо, он свою любимую может видеть, когда хочет. А вот он свою Фрею теперь… Подождите-ка… Смотря в спину удаляющемуся директору, в голову Анградэ засела мысль. Очень коварная и даже самоубийственная. Но это надо дождаться, когда Император будет на пике наслаждения, чтобы Анградэ хоть с головой остался после разговора, который хотел начать с ним.
Император был влюблен. Сейчас у Анградэ не осталось сомнений. И всё, что он хотел, чтобы Император понял, как сейчас себя чувствует Анградэ без Фреи. Может, тогда он позволит ей если не вернуться, то хоть что-нибудь, чтобы они могли видеться!
Но завязать так скоро разговор о предательнице было правда самоубийством.
Тяжело вздохнув, Анградэ посмотрел на нетронутое блюдо и вспомнил, что и сам хотел есть. К пище Императора никто не имел права прикасаться, и оттого Анградэ пошел в общую столовую. Подбирать, так сказать, всё, что осталось после учеников.
***
В скором времени Император оказался у дверей Амелии. Вечер был поздний, она могла уже спать, но слова Анградэ об истерике не давали ему покоя. Всё-таки решившись, он постучал в дверь и слегка приоткрыл ее, проверяя, не спит ли Амелия.
В комнате были зажжена пара подсвечников, а в кровати, пользуясь этим светом, лежала Амелия и читала книгу. Услышав скрип двери, а уж тем более стук, она даже испугалась немного. К ней в эту комнату никто и никогда не стучал.
— Кто там?
Но ответа не последовало, зато в дверном проёме появилось знакомое лицо, при виде которого Амелия радостно улыбнулась и встала с кровати. Готовилась ли она отойти ко сну или нет, но на теле её была лишь белоснежная ночная рубашка, длина которой доходила до колен в отличи от любого её платья, а руки были прикрыты кружевами лишь до локтя.
— Милорд! — Она подошла к нему даже не обувшись, но вместо обнимания, как обычно это делалось с любимыми людьми, Амелия схватилась за ручку двери и прислонилась к ней, но не напирая, чтобы, если он захотел, мог спокойно войти. — Я так боялась! За мной никто не пришел, чтобы сопроводить к вашему кабинету. И на ужин вы меня не звали. Что случилось? — Взгляд её был действительно обеспокоенным.
И не только она переживала, что вновь пришлось чувствовать себя пленницей. Наглая бурая морда сегодня грела кровать леди. Выбравшись из-под одеяла, оглашая своё присутствие громким мяуканьем, Льюис спрыгнул с кровати, тоже подошел к Императору, но тереться не стал. По-королевски смотрел на него с выражением морды: «Ты совсем что ли забыл, на кого работаешь?! Ты где шлялся?»
— Его величество Остер вызывал меня к себе. Я не мог отказаться, потому и так спешно покинул замок, не предупредив. Прошу прощения. Ты волновалась? — спросил Император, после чего опустился к Льюису и почесал за ушами, а затем толкнул его в комнату, чтобы он не мешался пройти.
— Ну… — протянула она, но всё равно так и не ответила напрямую. Сказать, что да? Но это было так. Она переживала за себя, за причину его неожиданного охлаждения к ней — как Амелия думала. Амелия вернулась вглубь комнаты и села на кровать, наблюдая, как Льюис поднимался на задние лапы и бросался на ноги входящего Императора. Вот уж мстительная и неблагодарная морда. — Да, милорд, я волновалась, — не отрывая взгляда от этой картины, произнесла Амелия, но таким голосом, будто в преступлении признавалась.
— В следующий раз, если произойдет подобное, я обязательно оставлю тебе послание, чтобы не переживала, — улыбнулся он, прикрывая за собой дверь.
Осторожно отпихнув кота от себя, он подошёл к Амелии и присел рядом с ней. Странно было находиться в её комнате, когда она была в таком виде. Императору даже было неловко, что он заставлял женщину сидеть перед ним в одной ночнушке. Но с другой стороны это так возбуждало! С трудом оторвав от нее глаза, он спросил:
— Вы готовились ко сну? Уже поздно, мы можем поговорить и завтра.
— Честно, мне не спалось из-за догадок о вас и вашем отсутствии, но, думаю, сегодня я буду спать спокойно. Льюис, негодник!
Он всё никак не отставал от ног Императора. И не ясно — мстил или что-то требовал, а может, и то и другое. Подняв кота на свои колени и прижимая его, чтобы он не докапывался до Императора, Амелия подняла глаза на него, и только сейчас поняла, как он близко, да и в такой интимной обстановке. Свет от свечи указали Императору на её румянец, и чтобы скрыть его, Амелия перевела взгляд на Льюиса.
— Вот что тебе не нравится у меня? — с улыбкой стала ругать она кота, чтобы как-то отогнать мысли об этом. — У меня тоже большая кровать, на нас места хватает! Шелковое бельё, как ты любишь! Есть к кому прижаться ночью! Тебе сегодня принесли рыбное филе! Я понимаю, если бы ты была кошкой, но ты кот, Льюис! Предатель. Вот заведу себе собаку — будешь знать!
— Собаки слишком шумные, — высказал свои мысли Император и погладил кота, чтобы тот не переживал — он не допустит, чтобы его променяли на собаку.
Случайно соприкоснувшись с пальцами Амелии, он сначала отстранился, но потом взял ее ладошку в свою и поднес к губам, целуя пальчики. Замерев в таком положении, он закрыл глаза. «Может, сегодня?» — подумал он. Прошло столько времени, она к нему привыкла, даже начала делать первые шаги навстречу. И все это он боялся разрушить сильнее, чем раньше, когда не хотел отпугнуть. Вдруг, если он поспешит, они снова вернутся к истокам их отношений?
— Амелия… — тихо произнес Император, обдавая пальцы горячим дыханием и открывая глаза. Зрачки его расширились при взгляде на неё, а голос стал хриплым. Он опустил руку, но не перестал держать ее, а вторую поднес к щеке, совершая привычный ритуал с заправлением прядки. — Просто прогони меня, если я зайду слишком далеко.
Ему было очень трудно держаться, а после пережитого стресса особенно. Он не был уверен, что остановится, даже если она попросит, но и терпеть больше не мог, не хотел. Притянув ее к себе, он аккуратно накрыл её губы в поцелуе, как в тот раз, целуя нежно и без напора, чтобы она сама решила, хочет ли этого.
Его губы были так приятны, и в отличие от того раза, она стала отвечать почти моментально. Увереннее. Его взгляд говорил о многом. Он уже давно говорит Амелии, чего именно от неё хочет Император. И так долго ждал — поразительно. Амелия всегда высоко ценила его терпение, и когда видела, что Император был уже на пределе, поощряла его такими мелочами.
Но то, что хотел он сегодня, было не мелочью. Это был последний шаг к тому, чтобы полностью владеть ею. Душа Амелии уже принадлежала ему. И осталось лишь её тело.
«Сегодня хороший вечер», — почему-то такие мысли пришли к ней в голову в этот момент, когда её губы слегка надавливали на его в жарком поцелуе. Да вся комната словно была объята пламенем — так воспламенять её тело не получалось даже у Лестата. Но может, как раз из-за того, что это был не её мужчина?
— Милорд… — Амелия коснулась свободной рукой его груди и надавила на неё. Не отстраняла, но хотела сказать кое-что. Облизнув губы, на секунду прикусив нижнюю, Амелия не смела поднять на него глаза. Не боялась, но думала, что он не будет её слушать. Не услышит. — Вы ведь всё равно рано или поздно захотите взять меня, верно?
— Я добиваюсь того, чтобы ты этого тоже хотела, — томно шепнул он, поглаживая большим пальцем ее скулу и плавно переходя на шею. Ведь и правда хотел с самого начала, чтобы она ему ответила. Пусть поначалу с его стороны это было какой-то навязчивой идеей — владеть ей, как птицей в клетке. Сейчас он не представлял уже жизни без нее. Один день, проведенный вдали, уже казался невыносимым.