— Неужели я бесплодна?
Он качает головой.
— Нет, но я могу сказать, что твой уровень был совершенно нормальными, когда мы доставили тебя на борт «Феникса». Что-то изменилось за последние несколько недель. Я хочу запустить панель диагностики, чтобы посмотреть, смогу ли я найти источник изменений.
У меня на кончике языка вертится ответ, чтобы он не волновался об этом, но от выражения беспокойства на его лице нелегко отмахнуться. Кости почти никогда ни на что не сердится и не расстраивается, так что для него настаивать на тестировании непривычно.
— Делай все, что тебе нужно, — говорю я, соглашаясь с этим только потому, что Кейд уже ушел с Морган и не будет свидетелем этого.
Кости требуется всего около пяти минут, чтобы собрать все необходимые образцы крови. Он говорит, что хочет, чтобы я начала записывать свои действия и приемы пищи в планшет, который скоро мне доставят. Информация будет отправлена непосредственно на его планшет и автоматически объединена с остальной частью моего профиля. Когда он просит меня регистрировать свою сексуальную активность, я чуть не умираю от смущения.
Должна ли я также описывать сексуальные позы? Боже милостивый.
К тому времени, как Кости заканчивает свои подробные инструкции, я готова убежать с криком. Вместо этого терпеливо жду, думая проверить Киру, прежде чем отправиться в свою комнату. Я уверена, что она и щенки совершенно невредимы, но знаю, что не смогу спокойно спать, пока не увижу все своими глазами. И после того, как просидела взаперти Бог знает сколько времени, мне не терпится подышать свежим воздухом, не испорченным запахами крови и смерти.
К тому времени, как я выхожу из лазарета, коридоры очищены от кровавой бойни, но не от крови. Она все еще усеивает стены и покрывает пол, размазанная там, где утаскивали тела. Я зажимаю нос и спешу к ближайшей двери, делая неглубокие вдохи, пока не оказываюсь снаружи.
Когда прохладный воздух касается моего лица, глубоко вдыхаю, наслаждаясь ощущением на свежем воздухе. Я закрываю глаза и наслаждаюсь простым моментом удовольствия, прежде чем прогуляться по одной из садовых дорожек. Солнце садится, освещая горизонт множеством зеленых, синих и розовых тонов. Это так непохоже на то, к чему я привыкла на Земле, но в каком-то смысле это красивее. Наши цвета никогда не были такими яркими, и они не сочетались с таким мастерством, как на Наджари.
Я брожу, позволяя своему разуму впасть в оцепенение, когда солнце опускается все ниже. Время не имеет для меня никакого значения, я не вернусь в свою комнату, пока воздух не остынет.
Когда до меня доносится рычание, я останавливаюсь на месте, переосмысливая свои планы.
Венолит темно-коричневого цвета крадется за мной из-за ближайшей живой изгороди, его серебристый взгляд оценивающе скользит по мне. Рычание становится более угрожающим, и я знаю, что ему не нравится то, что он видит, хотя я не сделала ничего, чтобы его обидеть.
На данный момент мой выбор — подчиниться или бежать, но, судя по энергии, исходящей от существа, я бы сказала, что в любом случае обречена. Я забыла, что волки бродили по территории дворца, чтобы помочь защитить его от ялатов. Это не объясняет, почему он хочет причинить мне боль, но это не имеет значения, так как я могу очень скоро умереть.
Я поворачиваюсь и бегу в том направлении, откуда пришла, прекрасно зная, что венолит будет наступать мне на пятки через несколько секунд. То, что я делаю, — не что иное, как тщетная попытка выжить, но я должна попытаться. Я придерживаюсь тропинок, не желая, чтобы что-то замедлило меня или сбило с толку, но это бесполезно. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что зверь в одном шаге от нападения.
Другой венолит прыгает на тропинку передо мной, его шерсть темно-черная, и мне требуется секунда, чтобы узнать Бракса. Я останавливаюсь прямо перед ним. Бракс рычит и обнажает зубы, так что я падаю на землю и сворачиваюсь в клубок.
А потом я жду, когда его клыки разорвут мою плоть.
Вместо этого его рычание становится громче, теперь конкурируя с рычанием коричневого венолита. Бракс переступает через меня, кладя свои гигантские лапы по обе стороны от моего туловища. Я поднимаю взгляд и нахожу его низ живота прямо надо мной, как купол или щит. Его рычание становится злобным на другого венолита, вызывая пену слюны на его губах.
— Элеонора!
Голос Кейда сотрясает ночь, возвышаясь над рычанием и лаем.
— Крикс, нет! — кричит он на новарском, становясь перед венолитом. — Убирайся отсюда, пока я не содрал с тебя шкуру.