— Спасибо, — цедит сквозь зубы Кейд.
Брэкстон хмыкает, и мне приходится постараться, чтобы не выдать эмоций, но я все же бросаю быстрый взгляд из-под ресниц. Я просто не готова встретиться лицом к лицу с Кейдом, зная, что ношу его ребенка. Мое сердце трепещет от осознания этого факта, и всю дорогу от клиники до его жилища мое сердце пытается успокоиться.
Кейд укладывает меня на кровать, и я жду, что он присоединится ко мне, но вместо этого идет к двери и открывает ее.
— Входи, Бракс, — произносит Кейд на новарском.
Шаги венолита практически бесшумны, когда он пересекает комнату и по команде Кейда прыгает на кровать, ничуть не мешая мне, несмотря на свои размеры. Как маленький щенок, Бракс крутится на месте, а затем укладывается, свернувшись калачиком рядом со мной и занимая большую часть кровати. Это восхитительно.
— Охраняй ее, — приказывает Кейд. — Никого к ней не подпускай.
Бракс тихонько заскулил, так не похоже на его обычный смертоносный рык.
— Хороший мальчик.
А потом Кейд уходит, оставляя меня одну. Я поглаживаю шерсть Бракса, до тех пор пока организм не расслабляется и сон не приходит ко мне. Прежде чем покориться требованиям своего тела, я обнимаю волка и зарываюсь лицом в его мягкий мех. Низкий рокот довольства венолита погружает меня в забытье.
Меня разбудило ощущение, что кто-то поглаживает мое лицо. Я открываю глаза и вижу, что Кейд сидит на кровати, уставившись на что-то неопределенное. Бракса больше нет, и я на мгновение задумываюсь, как долго спала.
Нечто, будь то интуиция или сомнения, не дает мне прервать ход мыслей Кейда. Вместо этого я лежу и наслаждаюсь его видом. Косички над ушами, свидетельствующие о его принадлежности к дому Каймар, исчезли, оставляя его волосы свободными, прикрывающими щеки. Его голубые глаза кажутся бирюзовыми драгоценными камнями в полумраке комнаты, такие красивые и в то же время такие неестественные для меня. Я провожу взглядом по его обнаженному торсу, не спеша прослеживая каждое сухожилие мышц и каждый гладкий участок кожи, заканчивающийся у пояса его черных брюк.
Глубокий восхищенный вздох заставляет объект моего внимания обернуться и посмотреть на меня.
— Я тебя потревожил?
Кейд сдвигает брови, и я сажусь, чтобы разгладить их, но вдруг изменяю свое решение. Все между нами изменилось, и мне трудно понять, как себя вести. Я все еще его племенная кобыла? Или я просто его пара? Кем именно он меня видит?
Наверное, более важен вопрос: как я хочу, чтобы он меня воспринимал?
Покачиваю головой.
— Я отлично выспалась. Ты в порядке?
Он берет мою руку и целует тыльную сторону.
— Перемены произошли, как только ты и другие землянки пришли в наш мир, но несмотря на то, что я ни о чем не жалею, это вызвало целую цепь событий. Одни хорошие, другие изменили жизнь, а последние — привели к катастрофе. Город должен быть восстановлен, а мертвые похоронены. А Зейден тем временем пытается поддерживать порядок и мир в разрозненной стране, — он глубоко и долго вздыхает. — Это полный и абсолютный хаос, но не только снаружи. Моя собственная жизнь разрушена.
Я отдергиваю ладонь из его руки, когда нерешительность нарастает в моей груди.
— Понимаю. Могу ли я чем-нибудь помочь?
— Ты предстанешь перед советом сегодня, чтобы дать показания относительно того, что услышала вчера. Они хотели поговорить с тобой немедленно, но Брэкстон помог мне убедить их, что ты пока нездорова.
Я сглатываю при мысли о том, что мне придется выступать перед советом. По словам Морган, они не самые дружелюбные люди, и я не могу забыть, что родственник Кейда один из них.
— Я не хочу, чтобы это разбирательство огорчало тебя понапрасну, но ничего не могу сделать, — продолжает он.
— Все будет хорошо, — лгу я, надеясь, что невзначай сказала правду, сама того не зная.
— Да, все будет хорошо. — Кейд напряженно смотрит вперед, сузив взгляд. — Я освобождаю тебя от обязанностей производительницы.
— Хорошо.
Это дурацкое гребаное слово я всегда использую, когда не знаю, что еще сказать. Оцепенение наваливается на меня, пока перевариваю эту информацию. Мой язык во рту словно свинец, и я не в состоянии пошевелить им, чтобы задать необходимые вопросы, проносящиеся в моей голове.