— Мы не одни, — говорит он.
У меня волосы встают дыбом при виде следов в нетронутом, густом снегу. Они не достаточно глубоки, чтобы быть моими или Хэйдена, а форма и размер не подходят для человеческих ног. Но совершенно очевидно, что прошлой ночью нас кто-то навещал.
Или что-то.
Я приседаю рядом с ним и прикасаюсь к следу. Снег покрыт засохшей коркой, а это означает, что следу уже несколько часов.
— Не могу понять, что за существо, — говорю я ему вполголоса, чтобы люди ничего не расслышали. — У кого три пальца на ногах вроде этих?
Сам след — в два раза больше моей собственной ступни, сформированный в виде трех длинных заостренных зубцов вместо пальцев ног. У меня на ноге три пальца, но… не такие. Странно.
Это и злит меня, и вызывает защитную реакцию, стоит мне лишь подумать о хрупких людях, спящих в пещере. Мысль, что нечто подходило настолько близко, заставляет меня чувствовать свое бессилие.
— По-твоему, это те инопланетяне, о которых говорила Кайра? — Хэйден окидывает меня беглым взглядом. — Следы делают круг вокруг нашей пещеры и недалеко от сюда, на месте пересечении ручья, исчезают.
Я облизываю большой палец и проверяю направление ветра. Он дует против нас. Если в следах и был оставлен запах, по которому можно было бы отслеживать, то он уже давно пропал. Проклятье.
— Если это были те инопланетяне, почему они не напали, пока мы спали? Под прикрытием бури? Кайра думает, что они хотят вернуть свою раковину, что у нее. Если это именно то, чего они хотят, почему этого не сделали?
Я потираю себе лоб у основания рогов. Я злюсь на себя — в ярости, что кто-то подошел настолько близко к нашей пещере и представлял собой угрозу для моей женщины. В ярости, что не караулил на дозоре, а вместо этого забрался в постель к ней, чтобы разделить пару мимолетных минут удовольствия.
Хэйден пожимает плечами и встает на ноги. Его это не беспокоит. Для него это всего лишь очередная охота, еще один день. Случается, что мне так и хочется, чтобы произошло нечто, что заберет эту мертвую пустоту из его глаз. Растормошит его и заставит понять, что в опасности сейчас та, кто очень важна для меня. Он упирает руки в боки, бегло смотрит на свежевыпавший снег, а потом поднимает взгляд на небо.
— Какой бы ни была причина, по которой мы идем, нам нужно поторопиться и доставить женщин в пещеру старейшин до того, как наш новый друг вернется.
Он прав. Я киваю головой и иду будить женщин. Я обдумываю, предупредить ли их о проблеме, так как у меня нет уверенности, как они отреагируют. Кайра и без того достаточно напугана.
Однако, когда вхожу в пещеру, Кайра сидит, и ее личико отражает обеспокоенность.
— Нас преследуют? — ее голос очень тихий.
Я оглядываюсь на фигурку другого все еще спящего человека. Она не слышала ни слова. Каким образом Кайре удалось уловить наш с Хэйденом разговор?
Как будто угадывая мои мысли, Кайра прикасается к раковине в своем ухе.
— Вот это позволяет мне слышать… довольно-таки далеко. Я слышала твой разговор с Хэйденом. Нам угрожает опасность?
Я обдумываю преуменьшить опасность, но Кайра заслуживает знать правду. Я развожу руками.
— Не знаю. Что-то подошло близко к пещере, а потом ушло, и мы понятия не имеем, что это. Но нам лучше поторопиться в пещеру старейшин.
Она кивает головой и вскакивает на ноги.
Вчерашняя снежная вьюга прошла и оставила после себя слабый, едва прощупывающийся солнечный свет от двух малюсеньких солнц, а на земле — дополнительный фут свежего, пушистого снега. Мое сердце замирает от этого вида, но нет времени тут рассиживаться и надеяться, что снег растает. Нам нужно добраться до пещеры старейшин, и как можно скорее.
Мы сворачиваем лагерь и стремительными темпами уходим. Кажется, даже быстрее, чем быстрые темпы вчерашнего похода, но может это потому, что я устала. Как бы то ни было, за остальными мне угнаться дается еще труднее, чем обычно, до такой степени трудно, что Аехако несколько раз должен возвращаться и отыскивать меня. Это обременительно, но никто на меня не кричит, потому что, конечно же, очевидно, что я стараюсь изо всех сил.
В очередной раз, когда Аехако возвращается обратно туда, где я плетусь в хвосте, он сбрасывает ношу, которую несет.
— Иди сюда, — говорит он. — Оставшуюся часть пути я понесу тебя на спине.
Его слова заставляют меня зашипеть. Понесет на спине? Он что, серезно? Моя гордость оскорблена, но суть этой миссии ведь совсем не в гордости, не так ли? Я бы с удовольствием разделась совсем до гола и облизала ноги всех одиноких инопланетян на этой планете, если бы это гарантировало, что маленькие зеленые человечки не представляют угрозу.