Впрочем, ничего не выходит. Что бы я ни делала и сколько бы вопросов я не задавала, не могу понять, как подключить дурацкую микросхему, а компьютер сам по себе вроде бы пытается помочь.
В полном расстройстве, я с силой ударяю по пульту управления отстреленной ладонью, которая является моей ключ-картой для доступа к кораблю.
Мир наклоняется.
Мне удается удержаться на ногах, прежде чем шлепнуться на пол, и я бросаю тревожный взгляд на пульт управления. Куда я своим ударом нажала, что заставила корабль так двигаться? Посредством небольшого эксперимента я обнаруживаю, что одна из панелей чувствительна к касанию, и действует чем-то похожим на руль. Я наклоняю корабль, чтобы он двигался вниз, и потом выясняю, как заставить его ускориться, а не просто зависать в воздухе.
И тогда одним последним ударом по пульту управления я включаю ускорение на полную силу.
Корабль начинает кряхтеть и сдвигается с места, и я обращаю внимание, что он начинает набирать скорость. Поначалу он не особо-то подвижен, а потом медленно он начинает снижение, гибельным курсом направляясь прямо на одну из далеких горных вершин.
Как только это сделано, я достаю оружие и несусь что есть силы обратно к последней оставшейся спасательной капсуле. Я сажусь на сиденье, хотя слышу вой ветра, который обжигает кожу. Все это похоже на крушение самолета — за исключением того, что я все еще нахожусь в этом самом самолете. Я замыкаю панель вокруг себя, ненавидя ощущение, будто меня поймали в ловушку внутри лабораторной пробирки. Я прикладываю ладонь инопланетянина к панели.
— Отпускай! Быстрее! Быстрее!
— Куда хотите отправится? — спрашивает компьютер. — Пожалуйста, ваши исходные данные координат.
Как будто остались еще вопросы, куда я хочу отправиться.
— Отвези меня обратно на поверхность, — обратно к моей паре и моему новому народу.
— Пожалуйста, введите координаты или выберите ручное управление.
— Эээ… ну тогда, наверное, передай мне ручное управление.
С панели управления выбрасываются два рычага управления, и я хватаю их. В тот момент, когда я это делаю, капсула отсоединяется и отбрасывается назад на высокой скорости, а мои уши закладывает неисчисляемое количество раз, когда спасательную капсулу выбрасывает в атмосферу, а затем капсула со мной выжидающе парит.
Я смотрю, как инопланетный корабль наклоняется еще больше, кренясь на один борт, когда он направляется прямо в гору. Меня пробирает дрожь, пока я жду столкновения. Кажется, что он двигается не очень-то быстро, но…
БУУУУУУМ.
Гора — и корабль — взрываются в огненном аду. Я испускаю тяжелый вздох, физически ощутив, как с моей души сваливается огромный груз. Эти инопланетяне больше нас не побеспокоят.
И, черт возьми! Я вроде как крута в том, чтобы валить плохих парней. Кто бы мог подумать, что маленькая, застенчивая Кайра способна на такое, не правда ли?
Мне нужны два шеста для волокуши. Хорошо. Я могу это сделать. Инструкции Аехако повторяются у меня в голове снова и снова. Сердце у меня в груди дико колотится, когда я бегу по снегу в поисках редких розовых, хрупких деревьев этой планеты. Кайры больше нет, а оба инопланетянина ранены. Им нужна моя помощь, и я не могу их подвести. Мои ноги погружаются в снег, но я тащусь вперед по сугробам, и когда вдали вижу деревья, то ускоряю ход.
У меня нож Хэйдена, так как он слишком тяжело ранен, чтобы им пользоваться. Как только я добираюсь до первого дерева, я прикасаюсь к коре и вздрагиваю, потому что оно ощущается губчатым и влажным, несмотря на мороз в воздухе.
Вообще не похоже на твердое, древесное дерево. Я не имею ни малейшего понятия, подойдет ли оно, но все-таки попробую. Встав на колени, я начинаю у основания рубить первое дерево. Нож с хлюпающим шумом погружается в него, и из него начинает хлестать сок, заливая снег. Тьфу. Я морщу нос, но продолжаю рубить дальше.
Рядом слышится хруст снега, и я встаю совершенно удивленная. Звучало так, будто это шаги.
— Эй? — я оглядываюсь и смотрю по сторонам. — Аехако?
Никого нет. Должно быть, воображение разыгралось. Или, может быть, это кролик. Или… каков бы ни был эквивалент кролика на этой планете. Но я не могу быть глупой трусишкой и сходить с ума при каждом малейшем звуке. Я возвращаюсь к дереву и продолжаю его рубить.
Я снова слышу хруст снега, а через мгновение — сильный стук. Нет, это не совсем стук, это… мурлыкание? Что на Земле…