Его член на вид длиннее, чем моя рука, хотя это уж вряд ли возможно. К тому же он более темного оттенка синего, чем остальная его кожа. И я ничего не могу с собой поделать, кроме как пялиться на него, когда Аехако входит ко мне в душ.
Ну и тогда мне приходится прилипнуть к задней стенке, потому что большое тело Аехако поистине огромных размеров, а этот душ явно не рассчитан на двоих. Нервное хихиканье срывается с моих губ.
— Может мне выйти?
— Здесь достаточно места и для меня, — отвечает он, чуть наклонившись, чтобы проникнуть своими большими рогами внутрь душевой. — Просто нам придется встать поближе друг к другу.
И он окидывает меня еще одним игривым взглядом, от которого я тут же начинаю хихикать.
— Ты прибрал к рукам всю горячую воду, — она каскадом ниспадает с его тела и рогов, однако на меня не очень-то и попадает. Из него скорее получается отличный зонтик, а не тот замечательный партнер, с которым можно вместе принять душ.
— Прибрал к рукам?
— Захватил для себя, — поправляю я, когда задумываюсь об этом. — Наверное, пока мы здесь, мне следует получить «загрузку» языка. Хочу уметь говорить на твоем языке.
— Это может подождать еще денек, — заявляет он мне, в кулаке раздавливая ягоды. — Мне натереть этим тебя?
У меня прямо мурашки по коже бегают от осознания его слов. Даже сгорбившись, размер Аехако вызывает опасения…, но я знаю, что он может быть — о, боженьки! — таким нежным. Но если я пододвинусь еще хоть на шаг поближе, его член будет тереться об меня.
Для меня все это полная чувственная перегрузка. Мне хочется исследовать его, и также я хочу, чтобы он исследовал меня…, но прежде всего, мне хочется поцеловать его.
— Аехако, — выдыхаю я и протягиваю вверх руки, чтобы обнять его за шею. Вода тут же заливает мне лицо. Я отплевываюсь, после чего протираю лицо. — Ты поцелуешь меня?
— Это тот вопрос, который тебе даже задавать не нужно, Печальные Глаза. Все, что тебе нужно сделать, — повернуться ко мне лицом, — его большая рука оборачивается вокруг меня и притягивает к нему, и я вздрагиваю от соприкосновения нашей мокрой кожи. Ощущения такие удивительные и странные, и мне хочется проводить руками по всему его телу и исследовать его.
И тут жаркой, крепкой печатью мои уста накрывают его губы, и я издаю стон от удивления и восторга. Его язык дразнит мой, призывая отвечать на поцелуй, и тогда мы неистово целуемся, а сверху на нас обоих потоком хлещет теплая вода. Наши губы слились воедино, мы целуемся снова, и снова, и снова, пока я не прижимаюсь к нему настолько же сильно, настолько сильно он прижимает меня к себе. Мои соски трутся о его грудь, и от этого возбуждение стрелой разносится по всему моему телу…, поэтому я стараюсь тереться о него беспрестанно.
— Кайра, — стонет он, а затем отстраняется, оставив меня шокированной. Не имея его большого тела, к которому можно прислониться, я едва не подскальзываюсь. У него на лице уравновешенное, спокойное выражение, когда он указывает мне, что я должна развернуться. — Дай мне помыть тебя, прежде чем мы продолжим.
В то время как я разворачиваюсь, ноги у меня одеревенелые, а спина настолько прямая, словно я палку проглотила.
— Это из-за того, что от меня несет?
— Нет, конечно. Из-за того, что у меня осталось не так много ягод, и мне тоже надо помыться.
Ладно. Я послушно стою, пока он протирает соком ягод мою спину и плечи, а потом мои волосы. Он некоторое время массирует мои волосы, потом руками очищает мои собственные, омывая мою кожу. Мне так нравится, ощущения такие, словно меня гладят. Почти как массаж.
Затем его рука выступает вперед, его ладонь охватывает мою грудь, и я забываю все о массаже. Воздух с шумом вырывается из моих легких, и я задыхаюсь от глубокого потрясения и удивительного наслаждения.
— Ты такая нежная, — его ладонь ласкает мою грудь, а затем переходит на другую. — Мягкая и нежная всем телом.
Я откидываю голову назад и удивляюсь тому, что и другая рука Аехако обвивается вокруг моей талии, снова притягивая меня к нему. Ощущения того, что его член прижат к моей спине, похоже на то, будто меня ткнули копьем, но он прижимает меня к себе и проводит своими мыльными руками по всему моему телу, и я не в силах сделать хоть что-то, кроме как там стоять и не мешать ему. Ощущения слишком уж хорошие.
Его губы прижимаются к моей шее, и он облизывает и игриво покусывает мою кожу, в то время как обе его ладони скользят вверх и накрывают мои груди. Я стону от удовольствия. Бывало, что я прикасалась к своим грудям, но когда это делает он, удовольствие усиливается от просто «приятное» до «зашкаливает». Я прижимаюсь к нему спиной, и мои ладони накрывают его руки. Я отчаянно хочу показать ему, что хочу больше этих чудесных, волнительных прикосновений, но не знаю, как ему это выразить.
— Аехако, что я должна делать? — я царапаю ногтями по бугристым наростам на его предплечьях.
Его низкий рык удовольствия удивляет меня.
— Где бы ты ни прикоснулась ко мне — одно удовольствие. Для меня это примерно то же, как сейчас, когда я прикасаюсь к тебе. И как раз сейчас я намерен получить огромное удовольствие от своей пары.
Страстные слова Аехако словно окатывают меня ледяной водой.
Его пара.
Господи, нет. Я должна сказать ему.
— Аехако, — говорю я тихо и поворачиваюсь к нему лицом.
— Никакого «нет», Кайра, — он наклоняется и зажимает мне рот, чтобы заставить меня замолчать. — Я не стану выслушивать никаких возражений. Ты будешь моей парой. Нам не нужен никакой кхай, который нас свяжет. Ты моя, а я твой. Наши кхай просто-напросто нагонят нас попозже. Такое происходило уже со многими парами. Делаешь свой выбор, после чего рано или поздно кхай принимает.
Я мотаю головой.
— Меня он никогда не частьет, Аехако.
— Ты этого не знаешь…
— Знаю, — заявляю я и прежде, чем успеваю даже задуматься о формулировке, выкладываю все на чистоту. — Я бесплодна.
Часть 5
АЕХАКО
Мне не много времени требуется, чтобы переварить слово «бесплодна». Ментальный образ, который выдает мне перевод, — картина выжженной, заброшенной земли без животных, без растений, без воды — вообще ничего.
И тут я осознаю, что именно она мне сообщает.
— Ты не можешь… иметь детенышей?
Ее печальные глаза уже полны слез, и она кивает мне головой.
— Когда я была совсем маленькой, я заболела и чуть было не умерла. Я очень долго пролежала в больнице, и когда я наконец-то исцелилась, мне сообщили, что от болезни пострадала моя репродуктивная система и у меня никогда не будет детей, — слезы текут вниз по ее щекам, и она вытирает их быстрыми резкими движениями. — Вот почему мы не можем быть вместе. Потому что ты хочешь создать настоящую семью. И я должна предупредить, что если ты выберешь меня, у тебя ее никогда уже не будет. Я никогда не буду резонировать, потому что не могу иметь детей.
Меня охватывает чувство глубокого горя, но я быстро избавляюсь от него. Так из-за этого она такая грустная? Из-за этого она держит меня на расстоянии вытянутой руки, когда ясно видно, что ей отчаянно хочется быть любимой? Что она жаждет ласк так же, как я жажду ее улыбки?
Я касаюсь ее подбородка и вынуждаю поднять на меня глаза. В глазах Кайры столько страданий и сердечной боли. Она правда думает, что я брошу ее, раз уж теперь знаю, что она не может создать новую жизнь в своем чреве?
— Еще что-нибудь?
Полувсхлип оборачивается в смешок, и она снова вытирает слезы.
— Думаю, этого и так достаточно, разве нет?
— А если я скажу тебе, что для меня не имеет никакого значения, можешь ли ты завести детей или нет?
Она сводит свои маленькие бровки.
— Но ты же говорил, что мечтаешь обзавестись настоящей семьей. Мне бы не хотелось лишать тебя этого.
— Не волнуйся за меня, Печальные Глаза. Без резонанса не получиться зачать ребенка, а мне теперь не придется беспокоиться, что другой мужчина выхватит тебя из моих рук, — я нежно поглаживаю ее по щеке. — Много лун назад я смирился с одинокой жизнью охотника и что мои единственные спутники — собственные руки, — от моих грубых слов она в шоке издает короткий смешок, но я продолжаю: — Теперь я встретил тебя и перед собой вижу жизнь полную смеха, нежности и любви. Имеет ли для меня значение, что мы никогда не будем резонировать? Не имеет. Мне хватает и того, что ты являешься частью моей жизни. Ты — мое сердце, Кайра, и ты должна быть моей парой.