— Где мы?
— Гадание — вот лучший способ немного развеяться, — заговорочески ответила девушка, — узнать своё судьбу, разве это не волнительно?
— Не особо, — я помрачнела.
— О, не волнуйтесь, Ядвиг даром практически не обладает, так что конкретного ничего не скажет. Смутное «вижу-вижу», да «чую-чую», зато наблюдать за этим со стороны очень весело.
Возразить на её слова я ничего не успела, так как дверь открылась. На пороге нас встречал щуплый парень, пропустив внутрь, перед этим оглядев. Попали мы в довольно-таки светлое помещение, в котором узнавалась лавка с травами и амулетами. Я заинтересованно огляделась, не ощущая никакой угрозы. Всё обычно и вполне мило.
Впрочем, задерживаться мы здесь не стали. Фельида произнесла, что-то о том, что благородная леди желает навестить Ядвига, и парень кивнул. Обернувшись ко мне, она указала на юношу, сообщив, что подождёт здесь. Всё ещё не уверенная в правильности решения, я повременила, прежде чем пройти следом, углубляясь в неприметный коридор.
Привели меня в небольшое помещение, увешанное пахучими травами, больше похожее на некую каморку. Там, за полукруглым столом, разложив перед собой карты, сидел сухонький старик, смотревший куда угодно, но не в мою сторону. Юноша, не сказав ни слова, удалился, оставив наедине с неизвестным. Глупая затея, о, Небеса.
— Здравствуйте? — осторожно произнесла, не зная, с чего обычно начинались подобные разговоры.
— Проходите, садитесь, — холодно отозвался старик.
Выпрямила плечи, осторожно опустилась на стол, направив взгляд на карты. Таких я раньше не видела. Все они лежали рубашками вниз, красуясь кровавыми картинами, что изощрённый художник изобразил на лицевой стороне. Повешенье, четвертование, гильотина. Не выдержав, отвела взгляд в сторону.
— Зачем пришли?
— Будущее, — сказала первое, что пришло в голову. Обычно в тех романах, что нам доводилось читать с послушницами, главная героиня всегда желала узнать своё будущее, чтобы в ней обязательно был её личный рыцарь, ребёнок и счастливый конец.
Я в счастливые концы не верила, но так хотелось.
— Смотри в глаза.
Послушно подняла голову, встречаясь с бесцветными глазами, которые, казалось, выцвели со временем, как выцветают чернила в книгах. Старик смотрел неотрывно, не моргая вовсе, я же не чувствовала ничего. Ни страха, ни удивления. Казалось, что вокруг всё оставалось на своих местах. Будто мы просто играли в гляделки. Глупая затея.
И зря я на что-то надеюсь. Фельида ведь сама сказала, что ничего конкретного сказать он не может. Вздохнув, хотела было подняться, извиниться и выйти, но не успела. Старик прищурился, на секунду мне показалось, что в его глазах мелькнул золотой цвет, а после он заговорил:
— Вижу снег, — голос был хриплым, словно и не его вовсе, — много снега и огонь, такой же белый, как снег. Вижу одиночество, непонимание, неприятие. И ветви грезского дерева, что оплетают тебе ноги, не пуская.
Я замерла.
— Много грязи, но не ощутимой, а, скорее, духовной. Кровь на ладонях, кровь в твоих лёгких, и зверь, что жрёт изнутри, — старик замолк, а после резко вскинул руку, тыча пальцев мне в грудь. — Ты. В тебе трое существ. Одна твоя, вторая древняя, как этот мир, и третья совсем молодая, чистая.
— Уберите руки, — произнесла, отклонившись, было неприятно.
— Но все они могут погибнуть от рук кровного твоего супруга. Он уже близко, следит за тобой, изучает, а за спиной чёрные балахоны с глазами. Много-много глаз. Кровный уже во дворце, он ждёт тебя, как хищник ждёт свою жертву.
— Вы несёте чепуху! — не выдержав, я резко поднялась с места, но уйти не успела. Старик с удивительной лёгкостью вскочил следом, схватив за руку. — Пустите!
— Подожди! — взмолился он, а после начал слепо шарить рукой по столу, пока не нашёл круглый шар на подставке. Подняв его, он поместил шар между нашими лицами, смотря сквозь стекло на меня. — Смотри в шар, внимательно смотри!
Страх сковал ноги, и я послушно взглянула внутрь, не видя ничего. Казалось бы, не видя. В шаре клубился туман, не видимый мне до этого. Глаза старика теперь не были бесцветными, они были золотыми. Ярко-золотыми с вытянутыми зрачками, а после эти глаза моргнули, из тумана показалась змеиная морда с белой чешуей. И рёв, что закладывал уши, казалось, пронёсся в моей голове.
— Дракон! В тебе дракон!
Шар выскользнул из рук старика, ударившись о стол. Сам же видящий побледнел, осев на стул. Его потряхивало, с каждой секундой всё больше и больше, серые глаза неожиданно закатились, из приоткрытого рта полилась слюна, и неизвестный завалился назад, падая со стула.