Из комнаты я вылетела, чуть не сбив юношу, но оборачиваться не стала. Было жутко. Оказавшись вновь в лавке, не отдавая себе отчёта, дёрнула Фельиду, выводя на улицу, накидывая на голову капюшон. Прочь. Прочь от этого места! Сердце сжималось в испуге, в ушах до сих пор стоял оглушительный рёв и старик в слюне с закатившимися глазами.
— Эй, вы что, с ум сошли? — возмущённо поинтересовалась бывшая фаворитка. — Вы мне руку сломаете, если это месть, то неудачная! Подождите, что он вам сказал?
— Бред, — хмуро произнесла, послушно опустив девушку, поняв, что повела себя недостойно, но успокоиться до сих пор не могла, дыша, как загнанная лошадь. — Поехали в гнездо.
— Я думала, мы ещё погуляем…
— Нет, в гнездо.
Фельида странно взглянула на меня.
— Ну, если это приказ, — протянула она.
— Приказ.
Обратно возвращалась, погружённая в свои мысли. Мне никак не давало покоя то, что произошло в той каморке. Старик умер? Нет-нет-нет. О, Небеса, спасите его душу. Чувствовала я себя мерзко, голова болела, меня мутило. Из головы никак не выходили его слова. Вас внутри трое. Трое. Что это значило?
Потрясла головой, с силой зажмурившись до белых вспышек перед глазами. Нет. Фельида сама сказала, что он обычно предсказывает чепуху. Но морда дракона в тумане. Я ведь видела её своими глазами. Прямо как тогда, когда лежала в небытие.
Раздался крик ворона. Подняв голову, увидела впереди ворота гнезда, что позволило мне спокойно выдохнуть. С некоторого времени это поместье теперь было для меня оплотом безопасности, хотя страх оно внушало до сих пор.
Вас внутри трое. Ты, древнее существо и совершенно юное, незапятнанное.
Я, дракон и…?
Глава 18.
После произошедшего, выходить из гнезда лишний раз не хотелось. Не потому, что я испугалась и вновь решила замкнуться в себе. Совсем нет. Просто подумала, что лучше уж буду расходовать силу на знания и практику магии, чем на глупые гадания. Фельида, похоже, уловив настрой, выразительно хмыкнула, завидев меня с кипой книг, но говорить ничего не стала. Хотя её взгляд был лучше любых слов. Насмешка.
С каждым новым занятием Равен всё спокойнее и спокойнее относился к происходящему. Как-то раз даже встал рядом с собой, призвав воду, показывая как создавать хлысты и пару заклинаний для обороны. И хоть насилие я не приветствовала, последовательность действий всё же заучила. После года проживания на южных землях, мне смутно представлялось, что здесь могло не пригодиться.
Посещения экс-адмиралом столицы не прекратились, наоборот, теперь он задерживался там дольше обычного, приезжая лишь к обеду. Утренние тренировки я проводила самостоятельно. Фельида же ездить с ним перестала, как и сидеть в поместье. Практически всё свободное время она проводила либо за прогулкой по парку, либо уезжала в ближайший город.
За этот, казалось бы, небольшой промежуток времени я прикипела душой к гнезду.
Несмотря на отчуждённость и гнетущую атмосферу, дом был безопасным. И если в поместье МакАлистер я не чувствовала себя защищённой, отчасти из-за его хозяйки, то здесь могла не оглядываться назад и не бояться, что кто-то подсыплет яду. Даже к пристальному взгляду смогла привыкнуть, хотя иной раз он и заставал врасплох, например, в зале.
Однако подобное затишье длилось недолго. Как-то раз, после очередной своей вылазки, Равен вернулся мрачным. Не обратив внимания на требовательный вопрос супруги, он направился ко мне, отдав письмо. Не успела я взять белоснежный конверт в руки, как сердце предательски замерло. Для закрепления использовался воск с имперской печатью.
Письмо открывала аккуратно, доставая сложенный вдвое лист, края которого были присыпаны серебром. Читала внимательно, с каждой секундой всё больше и больше хмурясь. Под конец так и вовсе отложила лист на стол, и его тут же перехватила Фельида. Отчуждённость, похоже, не шла ей на пользу, отобрав даже базовые манеры приличия. Впрочем, против я не была.
— Они серьёзно приглашают вас обратно во дворец? — дочитав, иронично поинтересовалась леди Фейнзизс, отдавая лист в руки экс-адмирала. — Со всей моей любовью к императору, его поведение крайне странное. Разве придворные обрадуются, завидев нас, практически открытых оппозиционеров, во дворце? — последнее было обращено к лорду, который, как раз, закончил читать.
— Бал весны — важное мероприятие. Соберётся вся высшая аристократия, и будет крайне странно, если на него не пригласят супругу Его Величества и меня, как одного из представителей этой самой аристократии, — задумчиво произнёс Равен. Видимо, он единственный, кого ничуть не удивила данная бумага.