— Но тебя же не выделили в приглашении, — продолжала упрямиться Фельида. — Там написано, что ожидают Её Высочество и её свиту. Ни слова о каком-то там лорде Фейнзизсе.
— Каком-то? Дорогая, я, между прочим, могу на трон претендовать.
— Да-а? Я и вижу, как ты на него претендуешь, дорогой, — язвительно протянула в ответ леди Фейнзизс. — Так претендуешь, что тебя выкинули из дворца, как пса ободранного, и знать в глаза не хотели, пока им Её Величество не понадобилось.
— А вот твой острый язычок следовало придержать при себе, ле-еди, могу ведь и откусить в следующий раз, — игриво улыбнулся Равен, сделав многозначительный шаг в сторону девушки, положив руку на талию. Я кашлянула, отвернувшись. — Извините, Ваше Величество.
— Да ничего…
— Так, что мы будем с этим делать? — поинтересовалась Фельида. — Отказываться нельзя, оскорблять императора чревато.
— Мы поедем, — уверенно заявил лорд Фейнзизс, вновь зашуршав листом. — Приглашают нас через четыре дня. Как раз и платья вам сшить успеем, а я заодно с советом и генералами переговорю.
— А смысл, если они тебя не слышат.
— Нет, леди Фейнзизс, вы точно напрашиваетесь на то, чтобы я вас покусал.
Вздохнув, поднялась на ноги, покинув кухню. Желания слушать их заигрывания и дальше не было. Я всё ещё прибывала в шокированном состоянии. Никак не могла поверить в то, что буквально через четыре дня вновь увижу Дариана. Возможно, мне даже удастся с ним поговорить. Нет, не возможно, а с большей вероятностью. Но только теперь вот я поняла, что не знаю, как именно следовало себя с ним вести.
Я до сих пор отчётливо помнила два наших последних разговора, которые закончились не лучшим образом. Хоть губа давно зажила, гордость до сих пор болела. Но теперь же, после такого количества времени, я могла смотреть трезво на ситуацию и осознавала, что тогда сама спровоцировала лорда. Как-никак, он оставался не просто императором, а императором юга. Эмоциональным и открытым. Я же посмела надавить на его больное место, за что и поплатилась.
Но вот выход с отстранением от власти простить ему так и не смогла. Слишком больно тогда он смотрел мне в глаза, слишком сильно били его слова по самому сердцу. Но сейчас он был там, совершенно один, без какой-либо поддержки. И я вспомнила об этом каждую ночь, беззвучно смотря в потолок и шепча молитву, желая хотя бы так уберечь и защитить.
Четыре дня, которые казались мне достаточно большим сроком, пролетели в один миг. Тем же вечером, как пришло письмо, в поместье прибыла модистка из города, которая сняла с нас мерки и поинтересовалась фасоном платья. Фельида увлеклась с ней разговором часа на два, практически полностью описав платье, начиная от цвета основой юбки, заканчивая тем, где будут рюшки и какого они должны быть оттенка.
Когда же чуть пухлая женщина добралась до меня, то я излагалась сухо и по делу. Модель платья в моей голове была так же давно готова, хоть представлялась мне слабо. Модистке моё предложение не понравилось, не обращая внимания на усталость, она пустилась в спор, по большей части, из-за цвета. Однако одного выразительного взгляда хватило, чтобы поставить забывшуюся женщину на место.
В остальные дни она приезжала уже с группой незнакомых девушек, которые подгоняли ткань и цвета. Заниматься магией в этот период стало проблематично, но я всё равно старалась не забрасывать. К тому же, Равен перестал отлучаться в столицу, так как тоже был загружен костюмом и документами, связанные с домом и территориями. Они вместе с Эйдсом с обеда до позднего вечера сидели в кабинете, о чём то выразительно споря. Точнее, спорил один лорд, дворецкий выразительно смотрел и хлопал рукой по столу, выражая несогласие.
В таком темпере пролетели три дня.
На исходе же четвёртого в поместье привезли готовые платья, которые пришлись по душе и мне, и леди Фейнзизс. На пятый день мы встали рано утром. Точнее, меня разбудила неизвестная девушка, в последствие оказавшаяся служанкой. Это изумляло. Ведь я была твёрдо уверена, что кроме нас четверых в гнезде никого нет, но, видимо, сильно заблуждалась.
Девушка без лишних слов помогла принять ванну, вымыть голову и натереться маслом. После облачиться в рубашку и в платье, чтобы не порвать. Усадив меня спиной к зеркалу, она занялась причёской и макияжем, всё это с самым безучастным видом. Закончили мы лишь тогда, когда солнце полностью встало, а волосы высохли.
Поднявшись на ноги я, наконец, смогла взглянуть в зеркало, чтобы посмотреть на проделанную работу. Что ж, смотрелось неплохо. Платье вышло именно таким, каким я его представляла. Чёрное, наглухо закрытое, с плотным корсетом. Оно имело золотые вставки и украшалось чёрными камнями, переливающимися в солнечных лучах. С первого взгляда могло показаться, что фасон северный, не имеющий к югу никакого отношения. Но если присмотреться, то можно было понять, что ткани лётучие, а массивные плечи были выполнены как раз таки по последней моде столицы.