Однако самое важное держала леди Озаро. Шкатулку из имперской сокровищницы, что была так оберегаема всеми аристократами этой страны. Если так подумать, то в последнее время я слишком часто прибегаю к помощи артефактов, хотя ранее считала, что пользы от них не так уж много. Что ж, времена изменились, как и мои взгляды.
Переполненная холодной решимостью, я вошла в зал для отдыха, в котором, по ранее сказанным сведениям, расположилась леди Фельида и ещё несколько девиц. При виде меня фаворитка Императора поспешила привстать с софы, поклонившись. Похоже, она явно не понимала, чем она обязана таким повышенным вниманием к себе.
— Ваше Величество, что-то произошло? — поинтересовалась она, с достоинством оглядывая стражу и фрейлин. Похвальная смелость, потому что её «подружки» испугано побледнели, явно понимая, к чему всё клонилось.
Герберт передал папки своему помощнику, приняв из моих рук документ. Раскрыв его, он зачитал, не поднимая взгляда ни на кого:
— Графиня Фельида Монтеи, вы подозревайтесь в обмане королевской короны и членов императорской семьи на политическом уровне, подделке документ, введению членов совета в заблуждения, — пауза, — приказом Её Величества вы приговаривайтесь к проверке чистоты вашей крови на специальном артефакте. В случае ошибочных подозрений с графини Монтеи снимаются все подозрения и выплачивается денежная компенсация. В случае подтверждения графиня приговаривается к пятнадцати ударам плетью и выдворению из дворца. Также на неё будет наложен запрет, который гласит, что графине Монтеи запрещено приближаться к столице ближе, чем на пять километров, ко дворцу на пятнадцать. Документ заверен подписью и печатью Её Императорского Величества Аврора МакАлистер и обжалованию не подлежит.
— По какому праву вы смеете сомневаться в моём происхождении?! — возмущённо поинтересовалась леди Фельида, хотя было видно, что подобного она не ожидала.
Я обернулась, приняв вчерашний документ из рук стражника, прежде чем поднять их, показывая фаворитке. Она поняла всё без слов. Корона всегда собирала досье на тех, в ком была не уверена. По большей части это делалось секретно, раскрываясь в самый последний момент. Подобное, в целом, считалось высшей степенью недоверия, и если это раскрывалось, то наносило сильное оскорбление роду аристократа.
Фрейлины раскрыли шкатулку, стражи подошли к графине, встав по обе стороны от неё, потеснив остальных девиц. Впрочем, женщина не выглядела напуганной, скорее, уверенная в своей правоте. На секунду мне стало её жаль, но я не посмела сказать ни слова, когда Герберт аккуратно достали из шкатулки серебряную книгу, передав её в руки фаворитки.
Я сделала шаг к ней, положив руку на обложку. Та тут же засветилась, пустив кровь. Считалось, что данный артефакт способна активировать лишь королевская кровь и ничья иначе, так оно и оказалось.
Книга в руках графини дёрнулась, открывшись. Страницы начали перелистываться с бешеной скоростью, если приглядеться, то можно было увидеть фотографии, гербы и тексты, изображённые на них.
Артефакт не остановился, захлопнувшись. И все поняли, что это означало. Я резко подняла взгляд на побледневшую леди Фельиду, чьи глаза были широко распахнуты, а алые губы приоткрыты, казалось, в немом крике.
— Этого не может быть, — прошептала она, попытавшись открыть книгу, но так была крепко запечатана, — нет-нет-нет, как такое могло произойти? Я ведь дочь своего отца, графиня южных земель. Это ложь! — её горящий взгляд остановился на мне, — ты солгала! Ты специально это подстроило, книга не показала мой род не потому, что во мне нет их крови, а потому что ты так всё подстроила!
— Как смеешь ты без уважения обращаться к Её Величеству? — холодно поинтересовался лорд, вырвав артефакт, чтобы положить его обратно в шкатулку. — Ты, безродная девка, мало того, что смеешь лгать короне и Императору, так ещё и без почтения обращаешься к Императрице. На колени перед Её Величеством, живо.
Стражи, до этого стоявшие смирно, резко схватили девушку под руки, заломив их, заставили рухнуть на пол. Леди начала извиваться, подобно ужу, желая выбраться. Её идеальная прическа растрепалась, взгляд горел неприкрытой ничем ненавистью и был направлен прямиком на меня.
— Да как вы смеете? Я, графиня, мне благоволит Император, я принадлежу к вашему народу по праву рождения, а вы прислушивайтесь к словам какой-то северянки, — она встряхнула головой, вновь попытавшись подняться, но не смогла. — Она лишь притворяется беспомощной, разве вы не видите, как она запутала ваши умы?!