— Молчите, сохраняйте своё достоинство, как положено леди, — сухо произнесла, смотря на неё сверху вниз, прежде чем добавить, — или же мне не нужно называть вас леди? Вы ведь по праву рождения относитесь к низшим слоям населения.
— Только посмей… посмей навредить Императору, гадина! И я тебя из-под земли достану.
— Привести приговор в исполнение, — произнесла, больше не желая ни говорить, ни слышать.
Стража подхватила леди под руки, та вырывалась, пыталась что-то прокричать мне, но я её не слышала. Казалось, я себя даже слышать не могла, разве можно было здесь говорить ещё о ком-то. Рассеяно подняла голову, посмотрев на Герберта. Тот склонил голову к плечу, внимательно изучая моё лицо.
— Вы должны присутствовать на этом.
— Я знаю, — глухо произнесла, согласившись.
— Что делать с остальными? — кивок в сторону папок. Девицы, имевшие честь наблюдать за происходящем всё это время, сдавленно охнули.
— У них есть сутки, чтобы покинуть дворец, — произнесла, потерев лоб, прежде чем развернуться и пойти по коридорам, вслед леди Фельиды, чей голос больше не был похож на мёд, да и слышно его теперь вовсе не было. — Леди Озаро.
— Да, Ваше Величество?
— Возьмите стражу и отнесите артефакт в сокровищницу.
— Есть, Ваше Величество.
Герберт вывел нас наружу. Воздух здесь был сухим и тяжёлым, у ног клубилась пыль, а солнце палило с такой силой, словно желало сжечь всё живое. Однако я послушно следовала за мужчиной, прежде чем выйти на полигон. Сейчас он был пустым, если не считать высокий деревянный столб, к которому за руки привязали леди Фельиду.
Вокруг понемногу собирались зрители. Я видела, как служанки заинтересованно выглядывали с другой стороны, оставив свои дела. Графиня уже не кричала, лишь остервенело дёргала верёвки, а после и вовсе замерла, прислонившись лбом к столбу.
Некогда дорогое платье на её плечах было оборвано и приспущено, обнажая часть спины. Я молча наблюдала за тем, как к ней подошёл мужчина, удерживая в руках плеть. Он застыл рядом с хрупкой девушкой, обернувшись, ища кого-то взглядом. Наконец, его глаза остановились на мне, и он глубоко поклонился, выказав почтение.
— Он ждёт вашего знака, миледи, — шепнул Герберт, напряжёно стоявший рядом со мной.
Я обессилено взглянула на главу стражи, после на мужчину с плетью. Глубоко вздохнула и, прикрыв глаза, медленно кивнула. Воздух рассекли верёвки, характерный хлопок — протяжный стон, так неосторожно сорвавшийся с губ. Не смело открыла глаза, с внутренним содроганием наблюдая за наказанием.
Спина леди Фельиды покраснела. Уже были видны чёткие красные полосы от верёвок. Я смотрела на это, чувствуя, как меня начало трясти. Четвёртый удар, пятый, ком тошноты подкатил к горлу, глаза увлажнились. Кожа на спине начала кровоточить, бывшая фаворитка уже не стонала, она кричала в голос, затихала, переходя на хрип, а после снова кричала.
Не знаю, сколько времени прошло сначала. Я насчитала восемь ударов и понимала, что больше не выдержу. Всё моё естество рвалось прочь отсюда, не хотелось ни видеть, ни слышать этого. И я, не выдержав, отвернулась, прохрипев:
— Хватит.
Замах, удар, слабый стон.
— Хватит! — мой голос оглушающим криком прокатился по полигону, заставив мужчину замереть с поднятой рукой, а леди Фельиду беспомощно повиснуть с привязанными над головой руками, — достаточно, — добавила уже тише, — снимите леди со столба, смажьте спину мазью.
— Если не доведёте наказание до конца, то они почувствуют вашу слабину, — попытался заговорить Герберт.
— Замолчите, пожалуйста, — попросила, обхватив себя руками, прежде чем украдкой взглянуть на бледное лицо прислуги, что смотрели за этим истязанием с самого начала, — они и без этого всё прекрасно поняли.
Не помню, как я добиралась до собственных покоев. Казалось, я не шла, а бежала, не замечая ничего на своём пути. Ворвалась в ванную, отвинтила кран с холодной водой, сунув под него руки и промыв лицо. Меня трясло, слёзы текли по щекам, перед глазами всё расплывалось, ноги подогнулись, и я безвольно опустилась на пол, содрогаясь в рыданиях.
В ушах до сих пор стоял звук плети и крики леди Фельиды. Закрыла рот руками, пытаясь заглушить прерывистое дыхание, забившись, облокачиваясь спиной о стену. Молодец, Аврора, дошла до этой стадии, поддалась и стала такой же жестокой, как и они. Начала следовать их правилам, поступать так, как поступили бы их женщины, и чего добилась?