Мар, администратор, подошла к нему.
– Возьмешься по-быстрому? – Ее проколотые брови приподнялись, когда она закатила глаза. – Это не займет много времени.
– Да. – Он кивнул на мягкий стул. – Давай сюда первую.
– Они хотят вместе.
Ну, разумеется.
– Хорошо. Принеси стул из подсобки.
Когда Мар скрылась за занавеской, он устроился поудобнее. Девицы стояли на кассе, держа друг друга за руки и щебеча над формой согласия, которую должны были подписать. Время от времени они обе бросали многозначительные взгляды в его сторону, из-за всех своих татуировок и пирсинга, он казался им экзотическим тигром, на которого они пришли полюбоваться в зоопарк... и это зрелище им нравилось.
Ага. Разбежались. Он скорее отрежет себе яйца, чем трахнет их даже из жалости.
Мар взяла с них деньги, и привела к нему, представив как Кери и Сару. Что было неожиданно. Он-то ожидал Тиффани и Бритни.
– Я хочу радужного карпа, – сказала Кери и села в кресло, при этом, изящно, как ей казалось, изогнувшись. – Вот здесь.
Она задрала свою маленькую тесную майку, расстегнула молнию на джинсах и стянула вниз розовые стринги. В ее пупке болталось колечко с розовым хрусталиком в виде сердечка, и она явно увлекалась электроэпиляцией.
– Отлично, – сказала Р.И.П., – Размер?
Тут Кери-Соблазнительница, казалось, слегка сдулась – будто ее непоколебимая уверенность в своей популярности среди студенческой футбольной команды давала повод ожидать, что он задохнется от красоты, которую она ему только что явила.
– Эммм... не очень большую. Меня родители убьют, если узнают... поэтому пусть не выходит за линию бикини.
Конечно, нет.
– Два дюйма? – Он поднял свою татуированную руку и показал ей размер на пальцах.
– Наверное... чуть-чуть поменьше.
Он нанес ей на кожу эскиз черной ручкой, и после того как она подтвердила размер, натянул свои черные перчатки, достал свежую иглу и настроил пистолет.
Буквально через полторы секунды Кери повисла на руке Сары и зарыдала так, как будто рожала без эпидуральной анестезии. Вот в чем и заключалась разница, не так ли? Существовала огромная пропасть между настоящим хард-кором и «хочу быть как…»[4]. Бабочки, карпы и симпатичные сердечки были не…
Дверь салона широко распахнулась... и Р.И.П. непроизвольно выпрямился на своем крутящемся стуле.
Трое вошедших мужчин были одеты не в военную форму, но что-то выдавало, что гражданскими они не являлись. Все в черной коже, с ног до головы, они были такими огромными, что комната сразу показалась меньше, а потолок ниже. Они явно скрывали что-то под шмотками. И это что-то было оружием.
Едва заметным движением Р.И.П. переместился ближе к стойке администратора, где находилась кнопка аварийной сигнализации.
У того, что слева, глаза были разного цвета, металлический пирсинг и холодный взгляд убийцы. Тот, что справа, казалось, был немного проще, у него было красивое лицо и рыжие волосы, но он держался как человек, который побывал на войне и лишь недавно с нее вернулся.
А вот тот, что стоял по центру, был настоящей проблемой. Он был чуть крупнее своих приятелей, и у него были темно-коричневые, коротко стриженые волосы и классически красивое лицо. Но синие глаза были безжизненны, как старый асфальт.
Ходячий мертвец. Которому нечего терять.
– Привет, – поприветствовал их Р.И.П. – Желаете татуировку?
– Он желает, – тот, что с пирсингом кивнул в сторону своего синеглазого приятеля. – У него есть рисунок. И тату будет на плечах.
Р.И.П. дал своим инстинктам возможность взвесить все за и против. Мужчины не глазели на Мар. Никто не посягал на кассу и не хватался за оружие. Они ждали, вежливо, хоть и настойчиво. Или он сделает то, что они просят, или же они найдут другого мастера.
Он откинулся на стул, думая, о том, что они, по ходу, были своими.
– Круто. Освобожусь через пару секунд.
Из приемной послышался голос Мар:
– Мы закрываемся меньше чем через час...
– Но я все сделаю, – сказал Р.И.П. парню в центре.– Не волнуйтесь по поводу времени.
– Я думаю, я тоже останусь, – сказала Мар, поглядывая на того, что с пирсингом.
Синеглазый поднял руки и показал что-то жестами. Когда он закончил, тот, что с пирсингом перевел:
– Он говорит, спасибо. И он принес свои собственные чернила, если это не проблема.
Не совсем нормально, и противоречит санитарным нормам, но Р.И.П. умел подстроиться под правильного клиента. – Без проблем, приятель.
Он вернулся к карпу, а Кери продолжила кусать губу и стонать, как маленькая девочка. Закончив, он совсем не удивился, когда Сара, после лицезрения «агонии», через которую вынуждена была пройти ее подруга, вдруг захотела вернуть деньги, отказываясь от радужно-розовой красоты.
Что было замечательно. А также означало, что он может приступить к работе над парнем с безжизненными глазами прямо сейчас.
Сняв черные перчатки и вымыв руки, Р.И.П. подумал, как будет выглядеть его чертов рисунок. И сколько времени понадобиться Мар залезть в штаны парня с пирсингом.
Который явно был не против.
И насчет последнего... он бы дал минут десять, потому что она уже привлекла разноцветный взгляд мужчины, а работала Мар быстро – и не только за кассой.
***
На другом конце города, далеко от баров и тату салонов Торговой, в глубине анклава каменных зданий и булыжных мостовых, Хекс стояла у окна и смотрела сквозь волнистое антикварное стекло.
Она была голая, замерзшая и вся в синяках.
Но все еще сильная.
Внизу, на тротуаре, человеческая женщина выгуливала на поводке маленькую тявкающую собачку и с кем-то болтала по сотовому. В элегантных домах напротив люди ходили, пили, ели и читали газеты. Машины проезжали не спеша, из уважения к соседям, а также из страха, что может сделать с подвесками эта ухабистая дорога.
Но вся эта человеческая перхоть не могла ее видеть или слышать. И не только потому, что возможности этой расы были настолько ограничены по сравнению с возможностями вампиров.
В ее случае, полу-вампиров полу-симпатов.
Даже если она включит свет и начнет орать, пока не посадит голос, даже если будет размахивать руками, пока они не отвалятся, мужчины и женщины, что были вокруг, просто продолжат заниматься своими делами, не зная, что она оказалась в их среде, здесь, в ловушке этой спальни. И она не могла схватить бюро или тумбочку и разбить ими стекло. Выбить ногами двери или пролезть через вентиляционную трубу в ванной.
Она уже испробовало все это.
Убийца в ней должен была поразиться всеобъемлющей природе этой невидимой клетки: в буквальном смысле, ее невозможно было обойти, из нее невозможно было выбраться.
Отвернувшись от окна, Хекс обогнула королевских размеров кровать, покрытую шелковыми простынями и ужасными воспоминаниями... прошла мимо мраморной ванной... и продолжила идти к двери, что вела в холл. Учитывая то, как складывалось общение с ее похитителем, едва ли ей нужны дополнительные нагрузки. И все же она не могла усидеть на месте, все ее тело нервно гудело.
Она уже бывала в подобных ситуациях. Она знала, что разум, как и голодающее тело, может начать пожирать себя, если не дать ему то, что сможет его от этого процесса отвлечь.
Ее любимый способ отвлечься? Смешивать напитки. Проработав в клубе столько лет, Хекс знала тысячи коктейлей и шейков, и сейчас думала о них, представляла себе бутылки, стаканы и то, как льется напиток, добавляются лед и специи.
Бармен-терапия не давала ей сойти с ума.
Вплоть до этого момента она делала ставку на любую ошибку, промашку, возможность для побега. Но ничего не происходило, и надежда начала угасать, превращаясь в огромную черную дыру, что грозила поглотить ее. Так что она просто продолжала мешать в голове напитки и искать просвет в сложившейся ситуации.
4
"Хочу быть, как ..." - Характеристика фанатичного поклонника или поклонницы какой-либо знаменитости - популярного музыканта, серфера [surfing ], артиста и т.п., - которые стремятся походить на своего кумира одеждой, прической, поведением и т.п. Слово появилось в 1980-е и первоначально относилось к поклонницам поп-звезды Мадонны [Madonna wannabes, Madonna] (многие из них имитировали стиль одежды, прическу и макияж своего кумира, превращаясь в ее фактических двойников).