Джон коротко кивнул и бросился обратно в дом.
Он подошел к двери комнаты Хекс, она была закрыта, и он тихо постучал.
– Одну минуту, – послышался глухой голос Дока Джейн. – Входи.
Он открыл дверь и увидел, что Хекс по-прежнему на своем месте. Ее обернули полотенцем, а тело с головы до пят накрыли чистой простыней. Господь всемогущий... Ему так хотелось, чтобы цвет ее кожи хотя бы слегка выделялся на фоне всей этой белизны.
Джон подошел ближе и понял, что что-то не так. Он никогда не чувствовал себя выше нее. Теперь же он возвышался над Хекс и не только потому, что она лежала на кровати.
«Я подниму тебя», показал он руками, одновременно беззвучно проговаривая слова.
Ее глаза встретились с его, а затем она кивнула и попыталась сесть. Джон тем временем наклонился и взял ее на руки.
Она практически ничего не весила.
Когда он выпрямился, док Джейн быстро свернула простыни с кровати в рулон и указала на дверь.
Скованность в теле Хекс стоила ей дополнительной энергии, и он хотел сказать ей, чтобы она расслабилась, но даже с голосом это стало бы пустой тратой времени. Хекс была не из тех, кого можно запросто носить на руках при любых обстоятельствах.
По крайней мере... при обычных.
Коридор, казалось, растянулся на десятки миль, а три метра от тротуара до внедорожника были словно в два раза длиннее.
Ви выскочил из-за руля и открыл дверь багажного отсека.
– Ее можно положить здесь. Я разложил одеяла.
Джон кивнул и приготовился положить ее в это мягкое гнездо.
Хекс протянула руку и положила ему на плечо.
– Останься со мной. Пожалуйста.
На долю секунды он замер... а потом тяжелой поступью вошел внутрь, удерживая ее на руках. Неловко попытался пристроится... но в конечном итоге сел вдоль стенки салона, согнув ноги, а на коленях, прижавшись к его груди, расположилась она.
Двери багажного отделения, а затем и салона закрылись, и раздался рев двигателя.
Сквозь затемненные окна, огни Колдвелла вспыхивали и отступали, а они, набирая скорость, выезжали из города.
Когда Хекс начала дрожать, Джон сильнее обхватил ее руками, прижимая ее тело к своему, желая поделиться своим тепло. И, наверное, это сработало, потому что через минуту, она положила голову ему на грудь, и дрожь утихла.
Боже... он так давно мечтал держать ее в своих объятьях. Представлял этот момент и ситуацию, в которой это могло произойти.
И она была совершенно другой.
Он глубоко вдохнул, собираясь выдохнуть... и почувствовал запах, что шел от него самого. Темные специи. Подобный аромат источали Братья, когда их шеллан были поблизости. Который означал, что его тело реагирует на эмоции, и что пути назад уже нет.
Черт его подери, их связь уже не остановить и не скрыть. С самого начала, с тех пор как он впервые встретил Хекс, Джон подбирался все ближе и ближе к своей цели, и когда она наконец-то взяла его вену, он перешагнул желанный рубеж.
– Джон... – прошептала она.
Он слегка тронул ее плечо, чтобы она знала, что он ее слышит.
– Спасибо тебе.
Он прижался щекой к ее волосам и кивнул так, чтобы она могла это почувствовать.
Когда она дернулась в его руках, он не удивился, по крайней мере, пока не понял, что она хотела посмотреть на него.
О, Господи, у него сердце разрывалось от изнеможенного выражения ее лица. Она испытывала страх, почти ужас, ее серые глаза были цвета безжизненного асфальта.
«Ты в порядке», сказал он одними губами. «Ты будешь в полном порядке.»
– Да. Она закрыла глаза. – Точно.
Если он имеет отношение к этому состоянию – черт, он счастлив до безумия…
Ее губы дрогнули.
– Я так сожалею, – произнесла она хрипло.
«О чем?»
– Обо всем. Что так относилась к тебе. Что я то, чем являюсь. Ты заслуживаешь лучшего. Я... очень сожалею.
Ее голос сорвался, она часто заморгала, опустила голову вниз и положила ладонь прямо на его бьющееся сердце.
Именно в такие моменты Джон отчаянно хотел заговорить. Плюс к этому, не мог же он беспокоить ее из-за того, начав искать свой чертов блокнот.
В итоге, он просто осторожно обнял ее, потому что это все, что он мог ей предложить.
И он ни в коем случае не путал это признание с тем, чем оно не являлось. Извинение – не заявление о любви, да и в нем даже не было необходимости, потому что он давно ей все простил. Тем не менее, оно ему каким-то образом помогло. Конечно, это далеко не то, на что он надеялся, но все равно намного лучше, чем ничего.
Джон натянул простыню ей на плечо, а потом откинул голову назад. Глядя в затемненные окна, он выискивал глазами звезды, разбросанные по плотному, бархатно-черному ночному небу.
Забавно, небеса сейчас были у него в груди, а не над всем миром.
Хекс жива. И в его руках. И он вез ее домой.
Да. В общем и целом, все могло быть стократ хуже.
Глава 25
Позже Лэш осознал, что никогда не знаешь точно, с кем и когда пересечется твой жизненный путь. И никогда не угадаешь, как простое решение идти влево или вправо, может изменить положение вещей. И что порой выбор не имеет значения. А иногда... он помогает оказаться в абсолютно непредсказуемых местах.
Но на данный момент, Лэш этого еще не знал. Он просто выехал за город, и двигался вперед по дороге, размышляя о времени.
О недавнем прошлом.
– Сколько еще?
Лэш бросил взгляд через салон Мерседеса. Проститутка, которую он снял в переулке, была неплоха собой и так накачана силиконом, что могла бы сниматься в порно, но синтетические наркотики высушили ее тело, сделав его нервным и костлявым.
А ее саму – совершенно отчаявшейся. Причем до такой степени, что ему хватило сотни долларов, чтобы уговорить ее сесть в машину и поехать на «вечеринку».
– Не далеко, – ответил он, сосредоточив внимание на дороге.
Лэш был чертовски разочарован. В его мечтах на заднем сидении автомобиля лежала Хекс, связанная по рукам и ногам. Ну разве не романтика? А вместо этого, он сидит рядом с этой сторчавшейся крысой. Но Лэш не мог бороться с этой реальностью: ему надо кормиться, его ждал отец, а на поиски Хекс требовалось времени гораздо больше, чем у него имелось в наличии.
Но самое худшее в данной ситуации было то, что сучка, сидевшая рядом с ним на пассажирском месте, была человеком, гораздо менее полезным, чем женщина-вампир, но Лэш надеялся, что хотя бы ее яичники сработают как надо, когда он начнет пить ее кровь.
Более того, женской особи его вида в природе не существовало.
– Ты знаешь, – сказала она невнятно. – Я раньше была моделью.
– Серьезно?
– На Манхэттене. Но ты знаешь, эти ублюдки... им на тебя наплевать. Они просто хотят попользоваться тобой, ну ты понял, о чем я.
Правильно. Во-первых, она должна забыть, что когда-либо знала фразу «ну, ты понял». А во-вторых, теперь, когда она сама по себе здесь, в Колдвелле, ее дела что, наладились?
– Мне нравится твоя машина.
– Спасибо, – пробормотал он.
Она наклонилась, и ее грудь практически выпала из розового бюстье. На нем виднелись жирные отпечатки грязных рук, как будто она давненько его не стирала, и от нее воняло прокисшей вишней, потом и крэком.
– Знаешь, ты мне нравишься...
Ее рука потянулась к его бедру, а голова опустилась к нему на колени. Почувствовав, что она добралась до молнии на брюках, Лэш схватил ее за спутанные вытравленные волосы и резко дернул от себя.
Она даже не обратила на это внимания.
– Давай не сейчас, – сказал он. – Мы почти приехали.
Женщина облизала губы.
– Конечно. Лады.
На подстриженные поля по обе стороны дороги падал лунный свет, и дощатые домики, разбросанные по неряшливому пейзажу, светились белым. У большинства из них на крылечках горел свет, но на этом все. В таких местах, после полуночи, все жители уже сладко почивали в своих кроватях.