Я с облегчением перевела дух и уже немного приветливей посмотрела на соседа:
— Вы старше его по чину, да? Я плохо разбираюсь, простите.
— Именно так.
— Надеюсь, вы хотя бы не генерал?
Нет, мне нужно заклеить рот, так как слова из него опережают чувство самосохранения и порой противоречат здравому смыслу. Но Гюнтер заметно повеселел и тихо засмеялся, покачав головой из стороны в сторону.
— Боюсь, с моим везением в последнее время мне не дотянуть даже до полковника.
— А что с вами произошло? Вы ведь летчик, правильно? У вас не раскрылся парашют?
Я вовсе не собиралась с ним церемониться, с какой стати! Гюнтер снова засмеялся, отчего показался мне вполне славным, милым человеком, с ним можно было просто сидеть и разговаривать, хотя, кто его знает, может, это лишь первое обманчивое впечатление.
— А вы в самом деле из Советов? Должен заметить, ваш немецкий безупречен.
— Да… я наследница древней княжеской династии, веду свой род от царевны Софьи.
Понял он мою шутку или просто делает вид, что ему смешно? Я вдруг ловлю на себе напряженный, тяжелый взгляд Отто. Оцениваю обстановку вокруг: Франц болтает о чем-то с подружкой генерала, обо мне и не вспоминает, а сам Вальтер разговаривает с двумя солидными подтянутыми дядьками, причем, один из них точно гестаповец, судя по черной форме.
— Вы сказали, что у меня замечательная фамилия, отчего же? - напоминает о себе Гюнтер.
— Просто в русской литературе есть один положительный персонаж - Андрей Штольц из романа Гончарова "Обломов". Идеальный мужчина с лучшими немецкими чертами: хозяйственный, рачительный, степенный… ммм… аккуратный, чистоплотный… верный и преданный друг… отличный семьянин.
— Да, да, Ася, я именно такой!
У меня даже скулы свело от его скорого ответа.
«Кто бы сомневался? Все вы тут - хозяйственные и рачительные - ни один волосок не потеряете, ни одну стоптанную детскую туфельку, что уж говорить о золотых зубах...»
Продолжать беседу мне расхотелось, но Гюнтер этого не понимал.
— Так вы не замужем, фройляйн?
— А вы женаты? - грубовато перебила я.
— Меня ждет невеста… она проживает в Гернсбахе, вы знаете, где это, Ася?
— Не имею представления!
— О, как же - Шварцвальд! Земля сказок и легенд… вишневый торт…
— Постойте! Сказки… Гауф «Холодное сердце», действие происходит в Шварцвальде?
— Вы слышали эту сказку, Ася?
— Ну, конечно, очень поучительная история и даже жуткая. Я видела филь… «Нет, фильма я видеть, наверно, не могла, надо срочно выкручиваться...»
— Я очень люблю сказки - братья Гримм, Гауф, Гофман, Распэ, Андерсон…
— Позвольте, Андерсон - датчанин!
— Да, да, конечно… простите!
«Дожила, уже извиняюсь тут перед ним… а он только вежливо кивает головой, зато кажется, Отто опять бесится. И поделом! Ах, наш бессмертный Отто, бесись - бесись, может, скорее в клинику отправят, тогда все твои предсказания Вальтер сочтет за бред".
— Я немного знаю русскую литературу, я читал Льва Толстого и мне было очень жаль Анну… - вздыхает Гюнтер.
— Каренину! А «Войну и мир» Льва Толстого вы читали?
— Да… да… немного.
Сколько же у нас с ним тем для разговора, оказывается. Я впечатлена.
— Значит, вы летчик… так… а могу я задать вам один вопрос?
— Конечно, фройляйн!
— Вот если начнется война с русскими и вам прикажут разбомбить госпиталь или санитарный поезд, например, или велят скидывать бомбы на взятый в блокадное кольцо город… вы будете это делать?
Гюнтер немного помолчал, а потом уже как-то уже по-другому, более серьезно посмотрел на меня.
— Я - солдат и не должен обсуждать приказы, это очевидно. Вы задаете странные вопросы, Ася. Да, сейчас много говорят о войне… люди встревожены, но зачем же так волноваться? У вас в Советском Союзе осталась семья, может быть, дети? Почему вы здесь? С кем вы здесь?
У меня в горле словно комок застрял, я ничего больше не могла говорить, а мне бы хотелось ему сказать:
«Да, Гюнтер… ты очень приятный мужчина, ты интеллигентный, образованный, умеешь себя вести в обществе, без сомнений будешь образцовый муж и заботливый отец… Но если тебе скажут лететь на восток и кидать бомбы на головы детей и женщин, расстреливать сверху раненых и санитарок, что выпрыгивают из горящего поезда, ты будешь это делать с таким же спокойным и сосредоточенным лицом, как сейчас… разве что чуть суровее сдвинешь брови, чтобы увереннее попадать в цель, чтобы не промахиваться и не тратить патроны зря… патроны надо беречь… они стоят денег.
А потом ты вернешься на свой аэродром, вылезешь из кабины самолета, сдашь транспорт механику, окажешься дома... помоешь руки и сядешь за стол... Ты помолишься перед едой, Гюнтер? Ты возблагодаришь Господа за ниспосланный тебе кусочек хлеба со шварцвальдской розовой ветчиной... за рюмочку шнапса?»