"Возлюбленный враг" Кто знает как устроен наш мир?. Как устроены мы?
Горчинка сожаления, залегла в уголках ее губ, приопустив их. Она стала другой. Словно сняв адамантин, потеряла не только броню, но и смелость, и азарт. Ее взгляд, полный растерянности опустился к протянутому клинку. Показательно, клинкам легенд давали имена. И именно этот носил название "Искра"
Она хорошо помнила, каким образом генерал его приобрел и сердце защемило от тоски, по прошлому которое не вернуть. В котором было место не только звону стали, но и секретам, которые никто из них никогда не озвучивал.
- Нет, - спокойно, почти ласково, отказалась она, раскрытой ладонью останавливая эльфа.
Ветер, опять возмущенный что его не замечают, швырнул покрывало волос дерзко всей массой через ее плечо, погребальным саваном покрывая лицо.
Враг, опустивший перед тобою руки. Она больше не желает сражаться. Он выиграл бой, не принимая в нем участия.. но нет радости и чувства победы. Неважно, кого ты потеряешь. Изменишься сам. Словно исчезает частичка тебя. Как вернуть её прежнюю? Скрестить клинки в смертельном танце. Напомнить ей сладости и горечи битвы. Победы и поражения. Когда кровь вскипает адреналиновым ядом.
Она отказалась от всего. У нее нет желания вернуться. Забыла прошлое, оставив все в раз позади. Но Анорион помнил все. Было между ними нечто другое, то что она не сможет так просто забыть. Ни достать, ни скрыть. Нельзя отмахнуться.. Слишком хорошо помнят глаза. Помнят руки, губы и тело.
Ветер-глупец. У него нет сил помешать.
"Оставь. Ты тоже бессилен ответить, реальность ли это"
Анорион безмолвно вернул клинок в ножны. Не надо больше холодной стали и слов.
Рука мужчины коснулась щеки Лириниэль. Анорион приручил взбунтовавшиеся на ветру волосы жрицы, забирая их в широкую ладонь и отводя назад. Светло-алые глаза встретились с серыми. Пламя и лед.. Стук сердца в повышенном ритме. Рука генерала обхватила гибкий стан жрицы. Он притянул её к себе. Прижал к теплому телу, не давая ей шанса на протест. Припал к губам Лириниэль своими разливая на устах горячий поцелуй. Испивая её до последней капли.. до дрожи сжимая объятия и наполняя тело жаром и наслаждением.
Вспышкой и болью отозвалось тело, затянутое омутом забвения, первым предав хозяйку. Сладкой дрожью разлилось тепло и напомнило страстный шепот и танец тел совсем в другом стиле, хоть и похожим на схватку и приносящим обоим умиротворение, подобное смерти. Душа подчинилась дрогнувшему сердцу лишь на мгновенье... испить... утолить жажду... Мягкие, сладкие подобно запретному нектару, губы жрицы вновь завладели им невольно подчиняя и успокаивая внутреннего хищника. Он желал вернуть из забвения и чуть сам не оказался там, чудом сдерживая порывы тела и души на большее..
А пальцы жрицы нашли столь знакомую рукоять, приласкали ее, раздумывая и сжались до треска в суставах. Она вывернулась, не без труда разомкнув объятья рванула в сторону взметая длинным подолом труху от сухой травы. И вместе со свободой получила то, от чего только что отказалась. Острый кончик Искры был направлен в грудь Ариона, перед этим росчерком пугая тишину ночи. Лириниэль развернулась, остановившись боком к дерзкому эльфу, в пол оборота, держа в вытянутой руке его клинок, и тыльной стороной другой руки вытирая губы.
- Как ты посмел!?
Знакомый взгляд, прожигающий исподлобья низко опущенной головы. Тот самый, полный ненависти и горького сожаления. Слишком многое лежало между ними разделяя и слишком сильный напор испытывала эта преграда.
Ласка, смертельно опасная. Клинок, направленный на него и сейчас так просто пропустить удар, оставив бессмысленное парирование. Довольная улыбка, не скрытая наигранной маской. Жгучее чувство опасности и близости. Он не ожидал, что короткий миг разбудит не только Лириниэль, но и встревожит его память, наполняя душу светлого болью минувших дней.. и сожалением за утраченное счастье.
- Ты сама мне позволила, - привычный, спокойный голос за который временами она его так ненавидела. Пусть падет эта шаткая стена. Исчезнут оковы или напротив окрепнут, подбиваемые вечным словом "невозможно" Рука до боли сжала рукоять. Грациозным движением Анорион расписал тьму росчерком острия второго клинка. Он был готов. Знал на что шел и чем это может закончиться. Ветер подыграл ему взметнув волосы.
Улыбка и тот же взгляд, с которым он целовал её.
Этот сценарий они отыгрывали не раз. Ярость схватки делилась на такой же пыл страсти. И невозможно было внести окончательность в первое и утолить жажду второго. Вечный бой, который не суждено закончить.
- Ты ошибся, остроухий, я не разрешала... - прозвучал не менее язвительный ответ, с такой же подстрекательски дерзкой улыбкой.
Полушаг в легком движении ног, скрытый пологом алой ткани и выпад, соединенный звоном стали скрестившейся пары клинков. Такой же ответ поступком, как и словами.