Что ж, можно сказать, я напрасно ударил палкой по осиному гнезду, разворошив полицию еще больше. Теперь у меня будет достаточно времени подумать над своим следующим шагом, пока на улицах лютуют стражи порядка. Остается только надеяться, что это внезапное похищение не всполошит тех, кого я ищу. Все-таки, связь между убитым и Деминым была очень зыбкая, а в Москве сейчас происходит очень много всякого. Если на каждое происшествие реагировать, никаких сил и выдержки не хватит…
Распахнув глаза, я усиленно потянулся, разгоняя по телу кровь, застоявшуюся от длительной неподвижности. Похоже, я не шелохнул даже пальцем с самого начала похищения, а прошло, навскидку, уже часа два.
Выйдя на не самого опрятного вида кухню, я проигнорировал меланхолично шевелящего усами таракана, поедающего какой-то застывший жирный шлепок на стене, и целенаправленно двинулся к холодильнику. Мне почему-то казалось, что я найду там что-нибудь интересное. Дернув дверцу на себя, я принялся пристально изучать его содержимое и понял, что не обманулся.
Торжественно извлекая на свет прохладную банку Колы, я едва мог сдержать дурацкую улыбку, вдруг заигравшую на моих губах. Господи, я уже и забыл, какова она на вкус! Из памяти почти окончательно стерлось это волшебное ощущение, когда буйные пузырьки пробегают по пищеводу, царапая нос и вышибая слезу.
С трудом контролируя свои порывистые движения, я сразу же дернул за алюминиевое колечко, продавливая клапан банки. Раздалось короткое шипение, а мне на подбородок брызнула парочка прохладных капелек. Не в силах больше терпеть, я резко запрокинул голову и просто влил в себя содержимое банки. Мне показалось, что напиток провалился в меня гораздо быстрее, чем способно было пропустить через себя питьевое отверстие. Словно газировка находилась там под высоким давлением, и вылетела из своего вместилища со скоростью пули. Это, конечно, был всего лишь выверт восприятия, не более, но все же…
Резко распахнув слезящиеся глаза, я вдруг ощутил, как напиток встал мне поперёк горла ледяным комком. Я судорожно закашлялся, давясь коричневой сладкой пеной и не имея возможности вдохнуть.
Пока я сражался с приступом кашля, извергая из себя тягучую газировку вперемешку со слюной, с моих глаз будто бы спала та самая пелена, которая все это время мешала мне смотреть на мир трезво, смотреть собственными глазами. Перед внутренним взором пронеслись нескончаемые вереницы чужих лиц, у которых вместо глаз было отражением той сумрачной черноты, что царила во мне. Это были лица тех людей, у кого я буднично и обыденно отнял жизнь, обрекая на участь стать послушными марионетками в моих руках.
Я увидел, что уже долгое время я бездумно двигался вперед, как бесстрастная машина, позабыв о волнении, страхах и сопереживании. Будто бы мой ужасный дар попросту откусил их от моей души, оставив только то, что ему было нужно…
То, что руководило мной последние недели, могло быть чем угодно, но это не было мной! Почему-то сейчас я осознавал это так же отчетливо, как и то, что мне до сих пор не удается сделать глоток воздуха.
Непонятное наваждение схлынуло вместе с последней каплей пены, упавшей с моих уст. Мне снова удалось вдохнуть, а на разум опустился ставший уже привычным налёт безразличия и отрешенности.
Распрямившись и бросив презрительный взгляд на смятую банку газировки, я молча развернулся и вышел с кухни. Раньше, помнится, прохладная газировка помогала мне концентрироваться и отбиваться от поползновений Силы на мой разум. А сейчас… вовсе не такого я ожидал эффекта, совсем не такого от излюбленного напитка. Я будто бы постоял на самом краю бездны, в глубине которой были лишь отчаянье и презрение к себе. Как же это было… малодушно и трусливо. Каким бы слабым я был, если б подобные чувства одолевали меня постоянно? И как быстро бы это привело меня к гибели? Даже затрудняюсь ответить, но одно я могу сказать точно — слабым мне становиться никак нельзя…
Глава 3
— Ну что, Дёмин, тебя можно наконец-то поздравить? — Прошелестел в динамике телефона тихий уверенный голос с нотками легкой снисходительности.