Единственным препятствием на пути осуществления моей задумки было лишь то, что мне самому придется покинуть безопасное укрытие, чего я всеми силами старался избегать, но особого выбора, к сожалению, в этом вопросе у меня не было. Либо ехать самому, либо сидеть как мышь под веником, распихав марионеток по самым глубоким норам, ожидая, когда рвение стражей порядка угаснет. Был еще и третий вариант — избавиться от всех беглых зэков разом, создав у властей иллюзию того, что ситуация снова под их полным контролем, что все социально опасные элементы ликвидированы, и теперь можно ослабить или вовсе отменить режим чрезвычайного положения.
Но… никогда не обходится без какого-нибудь «но». Я не мог отдать своих легионеров на растерзание полиции просто так. Потому что они мои! Наша с ними связь делала их для меня чем-то невообразимо близким, будто бы частью самого меня. Да, я знаю, я не раз, не два и даже не десять жертвовал мертвецами ради достижения своих целей, но не всеми же сразу! Для меня сейчас это было равносильно тому, чтобы отрубить себе руки и выколоть глаза, оставшись слепым и беспомощным, с жалкой кучкой незасвеченных зомби, чьих ресурсов едва ли хватит, чтобы организовать наблюдение за одним единственным двориком.
Нет, этот вариант я отмел окончательно и бесповоротно. Не только потому, что наша с легионерами связь сейчас была так крепка, как не была ни с одним мертвецом до этого, но и потому, что они были нужны мне не только для выживания, но и для мести.
Хотя, быть может, я просто боялся признаваться самому себе, что стал зависим от открывшихся мне возможностей. Абсолютная власть над сотнями бесконечно преданных исполнителей, готовых по одному только моему слову броситься в самую безнадежную схватку, ощущение вездесущности, мистического единения с каждым из своих мертвых бойцов, сонм будоражащих разум возможностей и чувство подавляющего всемогущества. Ощущение, что в твоих руках пусть небольшая, но все-таки армия, на каждого солдата в которой ты можешь положиться, как на самого себя.
Ну кто, скажите мне, по доброй воле откажется от такого, даже не попытавшись сразиться за всё это?
Прежний я почти наверняка бы отказался, испугавшись последствий. Но тот человек бесследно растворился в ворохе обрушившихся на мою голову событий. Не знаю, умер ли прошлый Сергей от пыток в подвале безымянной заброшенной промзоны, от угодившей в живот пули в захудалом темном дворе или был ли убит автоматной очередью в пригороде столицы. Быть может, он скончался на операционном столе или в палате интенсивной терапии, а может и вовсе бесславно сгнил в вонючей тюремной камере.
Его больше не существовало, а на смену ему пришел обновленный я. Более решительный, более жесткий, более рациональный. Стоит хоть кому-либо встать на пути к моей мести, и я не стану терзаться сомнениями — я уничтожу его с таким же безразличием, с каким бы прихлопнул надоедливого комара. В конце концов, разве виноват разогнанный локомотив, что перед ним на путях возник какой-то идиот, пытающийся остановить его голыми руками? А ведь я и был подобием такого локомотива, несущегося к своей цели.
А раз так, то и сдаваться без боя, не сделав ни единого выстрела, я не намеревался.
Вскочив со своего места настолько резко, что старое кресло отлетело на половину метра и, запутавшись в складках тусклого паласа, упало спинкой назад, я нервно начал расхаживать по комнате, похрустывая суставами.
Если я собираюсь сделать вылазку, то нужно все тщательно подготовить. Маршрут, транспорт, пути отступления, разместить заградительные отряды, которые отрежут меня от возможной погони. Все предстояло продумать до мельчайших мелочей, потому что права на ошибку мне по-прежнему никто не давал.
И вновь закипела работа, которую я выполнял сидя с закрытыми глазами. Со стороны, думаю, моя поза была похожа на медитацию йога — прямая спина, параллельно сложенные руки, прикрытые веки. Не хватало только ноги сложить в позу лотоса для полной картины…
Так, десяток направить сюда, им дать в прикрытие снайпера. В этом переулке оставлю два автомобиля со штурмовой командой. Им, в случае чего, предстоит броситься наперерез любой погоне и принять на себя любой удар. На этой крыше засядет еще один стрелок с трофейным карабином, а в качестве огневой поддержки ему пойдет уже дюжина марионеток. А вот тут очень удобная для меня развязка, если устроить здесь ДТП или подорвать что-нибудь не особо мощное, то очень быстро тут образуется затор, на объезд которого нужно будет проехать, как минимум, полкилометра. Плевое, по сути, расстояние, но если дойдет до погони, когда счет идет на секунды, эти несущественные пятьсот метров могут кардинально изменить ситуацию.