— Сразу после этого происшествия, активизировались военные. — Продолжил визитер пересказывать историю минувших событий. — Они все-таки смогли переманить Секирина к себе, и сразу же пытались перевезти его из тюрьмы куда-то на свой объект. Но они не доехали, потому что на их автомобиль совершили нападение те самые беглецы…
— Только не говори мне, что…
— Именно, Андрей. Секирин этого нападения не пережил. Был поджог, в машину метнули несколько бутылок с горючей смесью, и твой медиум обгорел чуть ли не до костей, не сумев выбраться из запертого салона.
— Это просто невозможно… — на генерала вдруг стало жалко смотреть, настолько его обескуражили подобные новости. — Стоило мне только загреметь в больницу, как вы сразу же всё просрали… как же так можно?
— Ну, вот как-то так. — Бессильно развел руки в стороны Николай, будто бы тоже признавал часть своей вины в произошедшем. — Кстати, в связи со всеми этими событиями, я попросил отставку. Я больше не курирую убийство Свиридова и, по идее, даже права не имею с тобой эту тему обсуждать. Так что ты особо не распространяйся, что это я тебе всё рассказал, договорились?
Сухов удивленно глянул на приятеля, не веря своим ушам, но потом резко помрачнел и молча кивнул.
— Неожиданно… это ты из-за Секирина так?
— В том числе. Но и без него причин сейчас хватает. Ты представь, что теперь по городу бегают сотни оголтелых зэков, и творят форменное безобразие на каждом углу. Ты представляешь, как нервно работать нынче стало?
— А что, — иронично вздернул бровь Сухов, — эту кучку уголовников никто приструнить не может?
— В том-то и дело, что нет. Они какие-то удивительно проинформированные, от погонь уходят столь играючи, будто им информация в режиме реального времени напрямую из оперштаба поступает. И судя по оперативным сводкам, трофейного оружия у них достаточно, чтобы устроить на улицах целую войну. Вот так-то.
— До чего же странные вещи ты мне рассказываешь, Коля… странные и подозрительно знакомые. Совсем недавно я тоже удивлялся необычному поведению некоторых преступников… — задумчиво пробурчал себе под нос Сухов, пытаясь сквозь туман в голове припомнить подробности провального штурма особняка, где перестреляли целую роту ОМОНа.
Повисло долгое неловкое молчание, которое прервал генерал, задав давно волнующий его вопрос.
— Коля, а виновника ДТП, уложившего меня на эту койку, нашли?
— Нет… — медленно покачал головой Полукар. — Та машина оказалась с поддельными номерами. Эксперты сумели частично восстановить перебитый номер движка и выяснили, что автомобиль числился в угоне еще с прошлого года. Концов найти так и не удалось. Виновник сбежал сразу же. Его, конечно, некоторые очевидцы видели, но описать подробно не смогли. А потом случилась вся эта история с «Матроской», и все внимание перебросили на творящийся в городе беспредел. Твоим делом так никто толком и не успел заняться.
— Странно это всё, Коля, — генерал устало потёр пальцами глаза, и Полукару показалось, будто лежащий перед ним человек готов вот-вот отправиться на тот свет, настолько паршивым и усталым был его внешний вид. — Слишком много необычного во всем, что хоть краем касается Секирина, слишком много совпадений. Я не верю в то, что он мог так легко погибнуть. Ты же знаешь эту скотину, он живучий, как таракан! Да ты вспомни, я ж тебе рассказывал! Все эти заварушки, из которых он выкарабкивался! И тут вдруг такое…
— Понимаю тебя, Андрей Геннадьевич, но это жизнь. Можно сорок лет под пулями ходить, не получив ни царапины, а душу отдать на пенсии, когда на тебя кирпич с крыши дома свалится. Произойти может что угодно.
— Ой, вот только не надо мне этой патетики! Ты даже в армии не служил, чтобы мне про пули рассказывать! — Сухов скривился от слов Николая, и хотел даже ответить что-нибудь более грубое, но обижать раньше времени своего единственного информатора посчитал глупым.
Два старых приятеля еще не раз возвращались к обсуждению Секирина, подозрительного ДТП, его возможных заказчиках, о крайне необычных и согласованных действиях уголовного сброда, о мотивах военных, да и много чему еще. Полукар оказался первым посетителем Сухова после выхода из комы, так что тот вцепился в источник свежих новостей сильнее, чем оголодавший пес сжимает челюсти на палке колбасы.
И прервало их увлекательную беседу только появление лечащего врача, который в достаточно ультимативной форме потребовал оставить генерала в покое. Делать было нечего, и Николай засобирался к выходу, тем более, что на улице уже давно стемнело, и до начала комендантского часа было совсем рукой подать.