— Что такое? — Спросил я, резко развернувшись, и женщина от неожиданности вздрогнула, отступив насколько это позволяли сделать стенки лифта.
— Да вот рожа подозрительная у тебя какая-то! — Ядовито изрекла она, внутренне наливаясь желанием поскандалить. — Как будто один из этих… беглых, которых целыми днями по телевизору крутят. Полицию бы на тебя вызвать, все нормальные люди в это время на работе должны быть, — выдвинула она какой-то странный аргумент, который, по какой-то причине, не захотела примерить и на себя, — а ты вон, по подъездам шныряешь. Закладки, наверное, делаешь…
С каждым новым словом, она распаляла себя все больше, обрастая в эмоциональном плане множеством уродливых шипов, и, судя по всему, останавливаться не собиралась. Странная женщина…
Когда двери лифта начали закрываться, я почуял, как тетка даже слегка расстроилась из-за того, что не получилось вывести меня на ответную грубость или агрессию. Но когда моя рука змеей метнулась в сужающийся просвет, не давая створкам сойтись окончательно, она испуганно пискнула, уставившись на меня взглядом загнанного в угол кролика.
Медленно, но верно к ней начало приходить осознание того, что она явно перегнула палку, и желание поконфликтовать с незнакомцем у нее поубавилось очень сильно.
— Полицию вызвать? — Переспросил я, еще не решив окончательно, как мне следует поступить с неудачливой соседкой, но звук моего собственного голоса даже для меня прозвучал крайне угрожающе.
— Э-э-э, а ты чего вообще до меня докопался?! — Не спешила показывать она свой испуг и перешла в нападение. — Сейчас и ментов вызову, и мужа позову, понял?! Ну-ка, руку убрал, я спешу!
Женщина попыталась вытолкать меня из дверей одной рукой, а другой, в которой находился вонючий пакет, принялась жать на кнопку закрытия дверей. Я не стал использовать свое физическое превосходство, ведь тогда бы она наверняка переполошила весь подъезд своими криками, так что я просто кольнул женщину маленьким остриём Силы под ребра.
Ей оказалось достаточно даже такого крошечного объема энергии, и тетка, с тихим сипом выпуская воздух из груди, начала оседать на пол. Съехав на враз ослабевших ногах по стенке, она уставилась расфокусированным взглядом куда-то мне под ноги, не в силах пошевелить даже глазными яблоками. В ней еще теплилась искорка жизни, но вряд ли ей мог сейчас кто-нибудь помочь. Если только этажом ниже не дежурила бригада квалифицированных медиков с дорогостоящим оборудованием…
Наконец ее нижняя челюсть безвольно упала, обнажая неровный ряд нижних зубов со следами затвердевшего желтого налёта, и от умершего биологической смертью тела хлынула Тьма.
Поглотив всю энергию, что излилась из трупа, я, безразлично глядя на тело, выпустил немного Силы, заставляя мертвеца подняться. Быстро коснувшись её воспоминаний и выяснив, что никакого мужа у нее нет и в помине, я, не желая более находиться в ее голове, приказал новообращенной марионетке возвращаться домой и сидеть там, пока она мне не понадобится. Мертвая женщина послушно поднялась с пола, нажала кнопку пятого этажа, и поехала обратно к себе в квартиру, чтобы затаиться там.
Стоя на лестничной клетке и слушая шорох тросов удаляющейся лифтовой кабины, я снова начал копаться в себе. У меня возникло ощущение неправильности происходящего, предчувствие совершения очередной ошибки. Поступил ли я слишком жестоко, убив склочную соседку? Может быть, но ведь ее брошенная невзначай угроза действительно могла обернуться для меня лишней головной болью.
Вроде поступил я вполне логично, так почему же червячок сомнений надоедливо вгрызается мне в мозг? Может, дело не в том, как я поступил, а в том, что я должен был при этом чувствовать? Может, какая-то моя часть ожидает от меня совсем иных действий? Может быть, я должен сейчас сожалеть о содеянном? Но с другой стороны, разве я когда-нибудь сожалел об убитых? Да, поначалу мне снились кошмары, меня преследовали видения посмертных гримас и крови, я вскакивал в холодном поту, я прокручивал все эти сцены в голове раз за разом, будто видео на перемотке. Но я не сожалел. Я знал, что не мог поступить иначе, потому что тогда бы на чашу весов упала бы уже моя собственная жизнь.
Ну, в таком случае, в чем же дело сейчас? Проклятье! Надеюсь, я не свихнусь с такими размышлениями окончательно…
— Николай Илларионович, — зазвучал в динамике телефона приятный голос секретарши, — к вам посетитель, очень желает с вами поговорить.
— Катерина, — устало выдохнул вымотанный Полукар, — ты же моё расписание лучше меня знаешь. Вот сама скажи, есть у меня время на него?