Это потребовало еще некоторых размышлений и, после долгой паузы, водитель произнес:
– Я не даю обещаний, - после чего включил передачу.
Поездка оказалась не очень долгой, и очень хорошо, поскольку годы этого автомобиля уже клонились к закату, и он мчался вдоль по дороге с изумительной скоростью в пятнадцать миль в час; Тони предпочел бы, чтобы в машине был форсированный двигатель, а не хрустальная ваза с цветами в пассажирском отделении. Со степенной величавостью они протрюхали из Кемпбелтауна среди полей вниз по дороге, неуклонно приближавшей их к авиабазе Королевских воздушных сил Макриханиш - и больше никуда. Но эта загадка разрешилась, когда перед самым въездом на базу дорога свернула и обогнула конец посадочной полосы, следуя по стрелкам, указывающим направление на терминал Британских европейских авиалиний. Еще поворот дороги вывел их к светофору, только что переключившемуся на красный свет, и такси затормозило. Десять минут наверняка истекли. Наверное, самолет уже отлетает! Тони постучал по стеклянной перегородке, потом, срывая ногти, приоткрыл ее.
– Поезжайте, я должен успеть на самолет! Тут нет никаких машин.
– Не могу. Не могу ехать на красный. И нет машин, потому что это не дорога. Это перекресток для самолетов.
Надо же, перекресток для самолетов; Шотландия еще не раскрыла всех своих секретов. Но это означает, что самолет улетает.
– Улетает! - вслух вскрикнул Тони. - Я опоздал!
– Нет, только прибывает. Малек припозднился. Порой такое случается.
После этих заверений Тони расслабился, откинувшись на спинку сиденья, прислушиваясь к реву двигателей приближающегося самолета и пребывая в полной готовности увидеть, как такси-левиафан воздушных трасс пролетит поперек дороги, олицетворяя собой восхитительный билет в безопасное место.
Двигатели ревели все громче, и вдруг, не далее как в дюжине футов от машины вперевалочку прокатился урод уродов среди самолетов.
Аэроплан напоминал железнодорожный вагон с крыльями. Бока были идеально плоскими, без малейшего намека на обтекаемость, а трехколесное шасси не убиралось, навечно закрепленное на своем месте. Концы единственного крыла, установленного на крыше вагона, были будто обрублены топором, как и вертикальные плоскости спаренного хвоста. В качестве тщетной попытки украсить это безобразие бока самолета были разрисованы обрывками британского флага. Весь этот невероятный аппарат, смахивавший на изделие из коробки от кукурузных хлопьев, приводили в движение два крохотных моторчика, трудолюбиво и шумно вращавшие пропеллеры. Это явление проковыляло прочь, и светофор переключился на зеленый.
– Что… что это? - хрипло спросил Тони.
Водитель, явно слышавший этот вопрос уже не однажды, причем заданный именно таким же тоном, угрюмо кивнул.
– Это называется короткий авиалайнер, но местные кличут его по-всякому. Вмещает пятнадцать пассажиров или двенадцать с багажом. Раньше отсюдова до Глазго летал большой красивый "Трайдент". Ох! Забрали, англичаны-то, и всучили вот это.
Он произнес слово "англичане", будто ругательство - наверно, таковым оно в этих краях и является. Тони подумал было, что водитель тоже может принадлежать к подпольной националистической группировке, но выбросил эту мысль из головы. Они подкатили к небольшому деревянному строению терминала одновременно с самолетом. Торопливо уплатив таксисту, Тони ринулся к кассе.
– Вам повезло, сэр, - сказала очаровательная кассирша: сплошь зеленые глаза, рыжие волосы, веснушки и жизнерадостная улыбка.- Осталось только одно место. Надеюсь, у вас нет багажа? - Ее улыбка угасла, а бровки слегка нахмурились. Помня предупреждение, Тони сказал, что нет, помахав бумажным пакетом со всеми своими пожитками. Улыбка вернулась, Тони получил билет и присоединился к веренице остальных пассажиров у выхода, ведущего на посадку.
Все это сильно смахивало на путешествие в крылатом дилижансе. Приехавшие пассажиры выбирались из самолета - кажется, чуточку торопливо сходя по ступенькам на внутренней стороне двери, откидывавшейся вниз на веревках. Стюард, затянувший ремешок своей форменной фуражки под подбородком, чтобы ее не унесло арктическим ветром, внезапно выскочил ниоткуда, прошел к плоской корме самолета, где у курьерского вагона располагалось бы багажное отделение - и открыл дверь багажного отделения. Затем отправляющихся пассажиров жестом пригласили проходить, и Тони поспешно зашагал вместе с остальными. В конце концов, эта колымага успешно добралась сюда из Глазго - значит, следует полагать, может вернуться тем же манером.
Его усадили у иллюминатора; Тони принялся гадать, стоит ли смотреть из него, или подобное скажется на нервной системе чересчур пагубно. Пристегивая ремень, он прижал пакет с вещами к себе. Диспетчер наземной службы забрался в самолет и передал стопку бумаг пилоту, явственно видневшемуся за отдернутым занавесом всего в нескольких футах перед Тони, а также передал ему радостную весть, что багажное отделение закрыто.
Вот оно, момент истины. Двигатели взревели, жутко завибрировав. Диспетчер покинул самолет и начал было закрывать дверь, но тут же открыл снова. Ему пришлось кричать во все горло, чтобы перекрыть шум:
– Здесь ли мистер Дункан Макмиллан?
Сосед Тони по сиденью - строгий мужчина в строгом черном костюме - обернулся и, что-то проворчав, покинул самолет. Но вернулся довольно быстро, дверь за ним закрылась, и он снова сел рядом с Тони, глазевшим через иллюминатор на траву, неистово метавшуюся под хлестким ветром.
И лишь когда самолет начал выруливать на взлетную полосу, Тони обернулся, чтобы взглянуть на соседа, и увидел, что строгий Дункан Макмиллан все-таки не вернулся. На его месте сидел Вилли - очкарик из дома в Каррадейле.
9
Если бы не привязной ремень, Тони взвился бы под потолок. Но вместо этого он лишь затрясся и начал метаться на месте, недоверчиво таращась на человека, лишь улыбнувшегося ему в ответ.
– Меня зовут Вилли Фрейзер, если вы не забыли, мы уже встречались однажды. - Он кивнул, будто подтверждая ответное молчание. - А вас зовут Антони Хоукин, полагаю. Посмотрите сюда, какое чудесное зрелище, идеальный день для полета.
Пока внимание Тони было поглощено соседом, двигатели самолета зажужжали, как безумные пчелы, и неуклонно потащили самолет в воздух. Шиферные кровли и синяя гавань Кемпбелтауна заскользили под крыльями энергично карабкающегося вверх самолета. Как только он над проливом, в поле зрения вплыл скалистый остров.
– Арран, - пояснил Вилли, заметив интерес Тони. - Весьма изрезанный ландшафт. Тамошний высочайший пик Гоут-Фелл достигает в высоту почти трех тысяч футов. Большая часть Шотландии похожа на него. - Откашлявшись, он процитировал: - "О, Каледония! Суровая и дикая", конечно, это сэр Вальтер Скотт. "Край бурых пустошей и серых гор, зеленых рощ и голубых озер". У нас чудесная страна, мистер Хоукин, так что, надеюсь, вы не попытаетесь сделать ничего такого, чтобы навредить ей.
– Я? Единственное, чего я хочу от Шотландии - просто покинуть ее. Я вовсе не рвался в Шотландию - равно как и в Англию, если уж на то пошло.
– Прискорбно слышать. Шотландия - весьма пристойный край, если знать его получше. Я с удовольствием посвящу вас в его историю, когда мы вернемся.
– И не уговаривайте, Фрейзер. Я направляюсь в Лондон и, держу пари, из Глазго самолеты летают туда то и дело.
– Совершенно верно. Но почту своим прискорбным долгом поведать вам, что вы не сядете ни на один из них. Там нас будет ждать автомобиль, и сегодня же вечером мы вернемся.
– Вы не заставите меня!
– Я?! Ох, нет. Моя епархия - слова, а не дела. Но нас будет ждать малек побольше парней. Я просто пришел сказать вам, чтоб вы не делали никаких глупостей.
– Очень мило с вашей стороны. - Тони поглядел из окна, за которым теперь виднелись одни лишь нескончаемые тучи. По стеклу забарабанил дождь. - В толк не возьму, зачем я вам нужен.