— Как насчет того, чтобы рассказать мне, почему вы сняли футболку? Чтобы показать это произведение искусства? Или вы всегда раздеваетесь перед своими служащими? Вообще-то, знаете что, не отвечайте на этот вопрос.
— Да будет тебе известно, я никогда не спал ни с кем из своих служащих.
— Правда?
— Ну, я никогда сознательно не спал ни с кем из своих сотрудников. Мы нанимаем много людей, и я спал со многими из…
— Ладно, как насчет того, чтобы перейти к делу?
Я не смог сдержать улыбку. Ей не нравилось, когда я говорил о других женщинах. Ладно, мне тоже не нравилось, когда она говорила о других мужчинах, но, по крайней мере, мы были на равных.
Я повернулся спиной к Хлое и попросил ее посмотреть на мою поясницу.
— Это татуировка черепа, — сказала Хлоя, когда я почувствовал ее взгляд на своей спине. Я подсознательно попытался напрячь мышцы спины, но от этого только болела рана в боку. Почему я так стремлюсь произвести впечатление на того, с кем никогда не смогу заняться сексом?
— Посмотри внимательно на левую глазницу.
Хлоя поерзала на диване и наклонила голову ближе к моей спине, чтобы получше рассмотреть, стараясь при этом не касаться меня. Неужели она думает, что я заразный или что-то в этом роде? Неужели она прикоснется ко мне только после того, как меня зарежут? Если так, то у меня возникнет серьезное искушение пойти за ножом и…
— Там шрам, — заметила она. — Похоже на... пулевое ранение.
— Потому что это оно и есть.
— В вас стреляли.
— Да. Мне повезло. Пуля прошла мимо моего позвоночника, и врачи смогли восстановить повреждения моих внутренних органов.
— Вы загородили ее собой? — спросила Хлоя. — Кто-то пытался убить Кару, а вы получили пулю вместо нее?
— Я не такой герой, как кажется. Я действовал инстинктивно.
— Именно это и делает вас героем. Инстинкт большинства людей — это уклоняться от пуль, а не подставлять себя под них.
— Я никогда не был таким уж умным.
Я снова повернулся к Хлое, но решил не надевать рубашку. Здесь было холодновато, но одеваться — это последнее, о чем я думал.
— Вы поражаете меня многими вещами, но глупость — не одна из них, — сказала Хлоя. — Но что я могу знать? Я всего лишь помощник.
— Конечно, ты не просто помощник. То, что ты подчиняешься мне весь день, не значит, что ты менее важна, чем я. Никогда не забывай об этом.
— Перестаньте быть таким хорошим. Меня это пугает.
Меня это тоже пугало. Что, черт возьми, я делаю? Папа сойдет с ума, если увидит, как я веду себя с этой женщиной. В этом отношении он был полной противоположностью маме. Мама хотела, чтобы я нашел хорошую девушку, остепенился и подарил ей маленьких внуков. Она никогда особо не говорила о моем распутстве, но в последнее время стала ясно давать понять, своим неодобрительным видом, который может дать только мама, что она хочет, чтобы я уже повзрослел.
Я понятия не имел, как долго длилось молчание, но наконец Хлоя заговорила.
— Неужели все татуировки скрывают шрамы?
Я улыбнулся ей. И продолжал это делать. За последнюю неделю я улыбался больше, чем за все месяцы после смерти Кары.
— Клянусь, ты просто отчаянно ищешь любой предлог, чтобы взглянуть на мое тело. У тебя есть какие-нибудь татуировки, на которые я могу посмотреть? Пока только я показывал свои.
— Извините, никаких татуировок. Никаких шрамов. Во всяком случае, никаких телесных повреждений. По сравнению с вами я прожила довольно скучную жизнь.
— Без особых происшествий — это хорошо, — ответил я. — Я бы предпочел прямо сейчас обойтись без происшествий. — Я повернулся к Хлое правым боком, чтобы показать ей свой правый бицепс, не забывая при этом напрягать его. — У меня на руке тоже есть шрам, но это случилось после татуировки. У меня также есть один под ребрами, но его почти не видно.
Хлоя протянула руку и слегка коснулась пальцем шрама на моей руке, прежде чем быстро отдернуть его, как будто моя кожа была горячей на ощупь. Она проделала то же самое со шрамом под моими ребрами, и уже не в первый раз, я всерьез пожалел, что у меня нет шрамов в более интересных местах, чтобы показать их ей.
— Откуда они у вас? — спросила она.
— Вылетел в окно, — ответил я.
— Наверное, поэтому большинство людей пользуются дверями.
Я закатил глаза, но не смог удержаться от смеха над ее плохой шуткой.
— Что-то я не припомню, чтобы ты включала в свое резюме такие качества, как «веселая и остроумная».
— И я не помню, чтобы вы упоминали «обработку колотых ран» как одно из требований к работе. Мы все время от времени что-то упускаем. Иногда гораздо интереснее узнавать какие-то вещи по факту.
Она была совершенно права. Если бы кто-то описал Хлою и попытался свести меня с ней, я бы не поверил, насколько она особенная. Я бы проигнорировал это как всего лишь еще одну попытку заставить меня остепениться.
Но каждая минута, проведенная с Хлоей, открывала в ней что-то новое. Она, вероятно, не была идеальной — никто не был — но я должен был бы чертовски сильно потрудиться, чтобы найти в ней хоть какие-то недостатки.
Хлоя снова взяла на себя смелость прервать молчание.
— Вы собираетесь убить их, не так ли? Люди, которые убили Кару. Вы собираетесь отомстить.
— Да, — ответил я без колебаний.
— Это ее не вернет. Вам от этого не станет легче.
— Я знаю. Но, они в любом случае, заслуживают смерти.
— Вы знаете кто убил ее?
— Да. Но я не знаю, где он. Он довольно призрачная фигура, я даже не знаю, как он выглядит. Но я знаю, что он убил ее. И я найду его. Он оступится, и тогда я убью его.
Хлоя молча кивнула, как будто то, что я только что сказал, было самой нормальной вещью в мире. Должно быть, я неправильно ее понял. Все инстинкты подсказывали мне, что она милая, но жесткая молодая женщина, которая и мухи не обидит.
— Хорошо, — сказала Хлоя, по-видимому, приняв какое-то решение.
— Что хорошо?
— Хорошо, я помогу вам.
— Ни хрена не хорошо, — огрызнулся я гораздо более агрессивно, чем намеревался. — Ты не будешь помогать мне убивать его.
— Нет, я не буду. Но я помогу вам найти его. При одном условии.
— И при каком условии?
— До того момента, как мы найдем его, вы не должны думать о его убийстве. Вы думаете, что это то, чего вы хотите, но я так не думаю. Это не вы. Вы же не убийца.
— Но это так, Хлоя, — ответил я честно.
— Вы не убийца. Вам не нравится убивать, и я думаю, вы пожалеете об этом.
Хлоя говорила абсолютно серьезно. Она действительно хотела помочь мне найти Родди. Как бы то ни было, я не мог позволить ей сделать это.
— Ты не можешь помочь. Тогда ты станешь соучастником убийства.
— Нет, я не буду соучастницей. Во-первых, вы не собираетесь его убивать. Во-вторых, я могу просто сказать, что не знала, с чем помогала. Посмотрите на это лицо. — Она указала на себя и изобразила милого щенка, который отчаянно хочет угощения. — Какой суд может подумать, что я замешана в преступлении?