— Кажется, у меня наконец-то отошли воды.
Я посмотрела вниз. Под ней расплывалось красное пятно.
— Я вызываю скорою, — сказал Дэвид с выражением гнева и ужаса. Он с самого начала хотел ее вызвать, чтобы за Наоми приглядывали в больнице, в контролируемой и безопасной среде. Он кинулся к двери и грозно сверкнул мне глазами. — Оставайся с ней.
Будто я могла уйти после всего этого. Но, конечно, Дэвид не знал всего. Да и вообще едва ли что-то знал.
— Ну и. — Она сделала паузу на глубокий вдох. — Отстой. — Девушка откинула голову на подушку. — Почему никто меня не предупредил, какой это ужас?
— Вообще-то, я предупреждала.
— Такое впечатление, что он пытается прогрызть себе выход.
Я выдавила скромную улыбку.
— Ну ты и странная.
— Я увлекательная. Это разные вещи. — Она тяжко задышала и открыла глаза. Из них исчез весь юмор. — Мара, мне очень страшно.
— Знаю. Но он это видел, — тихо сказала я, чтобы Дэвид не услышал. — Я понимаю, тебе кажется, что ты не сможешь этого сделать, но это не так. Я в тебя верю. — Слова вызвали привкус горечи во рту. Чувствовала себя фермером, ведущим скот на убой и держащим в руках конфетку, чтобы тот шел добровольно. То, что Наоми знала, что делала, и сама дала согласие, не помогало убавить чувство вины.
В доме раздался звук дверного звонка. Я одновременно понадеялась и испугалась, что приехали медики. Но нет. Это оказался профессор.
Он зашел за Дэвидом в комнату, неся в руках докторский чемоданчик, который я видела в последний раз полвека тому назад. Он поставил его рядом с кроватью.
— Можно? — он указал на простыни. Даже не поздоровался. Ублюдок.
— Сделайте так, чтобы это прекратилось, — прошептала Наоми, когда он начал осмотр.
— Еще чуть-чуть, дорогая. Ты отлично справляешься.
— Что насчет крови? — сердито поинтересовался Дэвид, пытаясь скрыть свой страх. Не вышло.
Профессор даже не обернулся.
— Возможно, у нее отслоилась плацента.
— Возможно? — прошипел тот.
Мужчина полностью его проигнорировал.
— Но схватки достаточно сильные. Даже будь у нас время везти ее в больницу, я бы не стал этого делать. Но, Мара, — он повернулся ко мне. — Когда ребенок появится, будь готова вызвать скорую.
— Он умрет? — спросила Наоми между вздохами.
— Нет.
— А я?
Профессор улыбнулся.
— Не сегодня.
Убила бы его. Иногда мне очень этого хотелось.
— Просто пообещайте, что с ним все будет хорошо, — процедила сквозь зубы девушка.
Профессор повиновался:
— Обещаю.
— Поклянитесь.
— Клянусь.
Наоми извернулась на влажных от пота и крови простынях и закричала. Дэвид был белее смерти. Он выглядел таким юным. Мое сердце болело за него.
— Храбрая девочка, — сказал профессор. — Ты знаешь, как это делается. Я хочу, чтобы ты начала тужиться.
— Черт! Больно!
— Со мной было точно так же, — заверила я ее, ненавидя собственный голос и натянутую улыбку. — И с миллионом женщин до нас.
Дэвид на мгновение отвлекся и удивленно посмотрел на меня.
— У тебя есть дети?
«Внуки», — чуть не ответила я. Это ввело бы его еще в больший шок.
Не прошло и пяти минут, как профессор сказал:
— Он готов, Наоми. А ты?
Она кивнула.
— Хорошо. Сосредоточься.
Она прислушалась. За одну руку ее держала я, а за другую Дэвид.
— Отлично, — сказал профессор. — Он почти… здесь.
Наоми издала звук, нечто между вздохом и всхлипом, и рухнула на подушки. Лицо Дэвида было бледным, но глаза светились счастьем.
— Я хочу подержать его, — слабо сказала девушка. Затем, через секунду: — Передайте его сюда.
— Это… это мальчик? — спросил Дэвид.
— Да, — отозвался профессор в до ужаса тихой комнате.
— Почему он не плачет? — тут он увидел малыша. Он был синего цвета. — Господи!
— Что? — спросила Наоми с животным страхом в глазах. — Что такое?
Профессор быстро взялся за дело. Он тоже боялся, но, кроме меня, никто бы этого не понял. Я сжала руку Наоми и спросила:
— Он… он…?
Пуповина обмоталась вокруг шеи ребенка, но профессор быстро ее перерезал, и секундой позже мальчик порозовел. Он все еще молчал, но профессор успокоился.
— Вот, — довольно сказал он. — Хороший мальчик. С ним все в порядке.
— Почему он не плачет? — насторожено поинтересовался Дэвид.
Мужчина расслаблено вытер малыша полотенцем.