Агент затушил сигарету в пепельнице.
— Ты знаменитый человек, Джон. Ты ухватил удачу. Знаешь пословицу: «Чем дальше в лес, тем больше дров»?
— Да знаю, но еще я знаю, как это здорово — ехать вот так в полном одиночестве.
— Ау, Джон, я здесь!
— К тебе это не относится. Ты всегда со мной. С тобой я могу расслабиться. Блядь, ты просто не представляешь, как это хуево, когда ты не можешь просто сходить в магазин, зайти и продлить водительские права или, там, перекусить где-нибудь без того, чтобы тебя не узнали. Ты лишен всех этих обычных мелочных вещей, которые проделывает простой человек. И это, оказывается, кромешный ад.
Популярный актер съехал на обочину и отрыл дверцу.
— Поведи ты немного, Дэйв.
Они поменялись местами и поехали дальше.
— Я даже настоящую подругу завести не могу, Дэйв. Я постоянно думаю, что и эта со мной только потому, что я знаменит.
— А я не думаю, Джон, я просто ебу их всех подряд.
— Это надоедает очень быстро. Хочется чего-нибудь настоящего, искреннего.
— Все этого хотят, да вот получают немногие.
— Ты прав. Я стал занудой, постоянно скулю, я понимаю. Но вот странная штука с этой славой происходит: я ее вовсе не чувствую. Понимаешь, я себя чувствую так, как всегда чувствовал. Это в глазах толпы я знаменитость. Все это, как сон, ну… не знаю, понимаешь ты меня или нет…
— Да к чертям собачьим все это! Ты работаешь на меня, а я на тебя. И все!
— Да ты не понял, Дэйв. Я не это имел в виду, я же все понимаю. Ты отличный агент, я хороший актер, и от этого нам никуда не деться…
— О, смотри, — перебил его Дэйв, — впереди кафе. Давай остановимся. Я хочу пива и бутерброд какой-нибудь.
— Давай.
Они оставили машину на стоянке и вошли в кафе «У Луи». Часы показывали два. В кафе было грязно и пусто. За прилавком болтали официантка и повар. Друзья сели и стали ждать. Официантка глянула на них мельком и продолжила разговор. Она знала, что в окрестности более двадцати миль никаких заведений нет.
— Отличное местечко, — сказал актер, — тихое.
— Да, но у меня в глотке пересохло.
— Слушай, Дэйв, а с какого хуя мы поперлись в Нью-Йорк?
— Условие контракта. Подписывал его ты. Место презентации — Нью-Йорк Сити. Интервью в «С добрым утром, Нью-Йорк» о твоем новом фильме. Отличная реклама.
— Говно.
— Под ним твоя подпись. Эй, сколько можно ждать!
Официантка — дородная девица лет двадцати двух в розовом платье и белых теннисных тапочках — направилась к посетителям. На ее фартуке красовались слова: Я ОБСЛУЖИВАЮ БЫСТРО И КАЧЕСТВЕННО. Она подошла к столу и уставилась в окно, будто там увидела нечто примечательное. Не переставая жевать резинку, она проговорила:
— Я Эва. Меню у нас нет, все написано на доске.
Действительно, на стене висела черная доска, и мелом на ней было накарябано:
Куриный бульон
Чили
Пирог
Сэндвичи
Тэмали
Пиво
— Мне бургер с луком и пиво. Пиво сразу, — заказал агент.
Девица продолжала таращиться в окно.
— А мне ростбиф-сэндвич и кофе, — заказал актер.
Официантка не сразу оторвалась от окна, но потом вдруг резко, будто в ярости, развернулась и ринулась прочь. Джон с Дэйвом уставились на энергично движущиеся под розовым платьем пухлые ягодицы. Бросив на ходу пару слов повару, Эва скрылась. Прошло немало времени, пока она снова появилась с бутылкой пива, накрытой стаканом, и чашкой кофе на блюдце. Она с грохотом поставила пиво перед Дейвом и взглянула на Марлоу — в первый раз.
Взгляд ее остановился, она слегка прищурилась, челюсти прекратили терзать жвачку. Она встала как вкопанная с чашкой на блюдце. Рука начала подрагивать. Чашка заплясала и забряцала на блюдце. Кофе стал плескаться через края.
— Ой… о-ё-ё-й, вы Джон Марлоу, так ведь!
— Да, думаю, вы правы. А это мой друг Дэйв Хадсон.
— Приятно познакомиться, мэм, — сказал Дэйв.
— ДЖОН МАРЛОУ!
Она еле поставила чашку на стол. Рот ее так и остался открыт, превратившись в маленькую круглую дырочку. Глаза округлились. Эва часто и глубоко задышала.
— Господи, мамочка родная, — взвизгнула она, — я чуть коленки не обмочила!
— Послушайте, — сказал актер, — принесите мне тоже пива, пожалуйста.
Официантка испарилась, но тут же объявилась с пивом и ручкой. Она поставила бутылку перед актером и вытянула салфетку из вазочки.
— Мистер Марлоу, не оставите на память автограф, прошу вас? И напишите: «для Эвы, Эвы Эванс!»