Очищенный дождем
Хазел Клифтон — сестра Джорджа Клифтона, а Джордж Клифтон — мой босс на Калифорнийской консервной фабрике в порту. Джордж и рассказал мне впервые о Хазел. Я влюбился в нее задолго до того, как я ее увидел. Я всегда так. Я влюбляюсь в женщин, которые даже не знают меня. Как в Норму Ширер. Я был влюблен в Норму Ширер последние два года. Я уверен, это была любовь. Но она была слишком далеко. А у меня никогда не было ни случая, ни денег, чтобы хоть как-то приблизиться к ней. Потом она вышла замуж за одного парня, и я сразу разлюбил ее. Но до этого я ее любил.
Я всегда влюбляюсь в женщин, которые в миллионе миль от меня. Это очень странно. Это сглаз. И потому еще, что мне на самом деле очень страшно, когда я довольно близко приближаюсь к женщинам. Я не могу говорить, даже дыхание перехватывает. Я заикаюсь и действую, как дурак. Мой язык становится, как комок клея, как кусок свинца. Он засыпает беспробудным сном — и все. И только когда женщина уходит, он просыпается и говорит то, что должен был сказать до того, как она ушла.
Джордж Клифтон, я собираюсь поговорить с тобой сейчас. Я собираюсь спросить тебя кое о чем. Ты помнишь тот полдень в доке, когда мы сидели там, и две мексиканки были у стапеля под нами? Они шутили и бросали озорные намеки. Они хотели, чтобы мы спрыгнули на стапель и поехали кататься с ними на лодке. Я хотел тогда. Я сказал, что нет, но, Господи, я же, правда, хотел. Хотя и не смог сказать этого. Мой язык отключился, и пока мексиканки смеялись и шутили, он глухо спал. Вот и все. Мексиканки расстроились и отчалили одни. А мы так и остались сидеть.
Почему ты не поехал тогда? Если бы ты спрыгнул на стапель, я бы тоже спрыгнул. Но нет, ты не спрыгнул. Ты выразил полное пренебрежение ко мне. Я имею в виду мое отношение к женщинам. Я должен сказать кое-что. Я должен оправдать себя. По поводу женщин, я имею в виду. Если быть честным до конца, мне нечего тебе сказать, потому что у меня никогда не было ничего реального с женщинами.
Так что я много наговорил тебе всякого вранья. Но само по себе оно не так уж плохо. Я мог бы наговорить вещей и похуже. Я полагаю, каждый парень привирает малость про женщин. К тому же вранье, которое я тебе наговорил, на самом деле и не вранье вовсе. Таких вещей со мной никогда не происходило, но я говорил себе, что они были, и поскольку я думал о них, как о вещах реальных, они и были реальностью.
Я объясню тебе, что я имею в виду. Я рассказывал тебе, что в прошлом году я был футбольной звездой высшей лиги в Санта Барбаре. Это ужасная ложь. Я выходил за Санта Барбару четыре года подряд, но ни разу в основном составе. И ни разу даже во втором. Честно признаюсь, я был защитником только в третьем составе. Когда я говорил тебе, что Поп Уорнер бегал за мной и просил поехать в Стэнфорд, это тоже была ложь. Но, Джордж, ты меня не знаешь. Я такой. Подобные вещи на самом деле происходили со мной. Я был в основном составе. Я был лучшим защитником. Поп Уорнер приезжал из Пало Алто и просил меня поехать в Стэнфорд. Он приезжал каждую субботу все четыре сезона подряд. Я сидел на скамейке, и он нашептывал мне:
— Давай в Стэнфорд, Джордан. Ты нам нужен. Ты будешь в основном составе, Джордан, обещаю тебе это.
И слушай, Джордж Клифтон, я рассказывал тебе, что у меня было много подружек в Санта Барбаре. Да, было. Поверь мне. Но они не были стоящими. Мой отец зарабатывал восемнадцать в неделю в магазине перед смертью, но ты же не Найдешь стоящей вещи за такие огромные деньги. Я обычно выдумывал своих подружек. Это не так уж плохо. Тут всего один шаг от правды. Когда я рассказывал тебе, что я брал с собой в Санта Барбару девушку по имени Хелен Персел, это была правда, но я не знаю ни одной девушки с таким именем. Да нет, ты послушай! Я привозил сотни девушек в Санта Барбару. Может, это звучит как грубое хвастовство, но я бывал и с Нормой Ширер в Санта Барбаре. Почти каждый вечер целую неделю. Я станцевал сотню танцев с Нормой Ширер, сотню раз на танцплощадке в Санта Барбаре. Нет, это чепуха. Это выдумка. Но я это выдумал потому, что хотел доказать тебе, что я достаточно хорош для Хазел.
Это началось в тот день, когда я увидел фотографию Хазел Клифтон. После работы я зашел к Джорджу в офис и попросил его подвезти меня до дома. И в ту же минуту, как только я вошел к нему, я увидел эту фотографию. Она сразу заполнила всю комнату. Она была маленькая, как книжная обложка, но она заполняла собою всю комнату. Это была Хазел Клифтон. Она стояла под пальмой, держа букет гладиолусов. Это было что-то! Она была красавица. Она была само совершенство. Я был поражен ею. Я не знал, кто она такая, мне было все равно, я влюбился в нее! Также, как и в случае с Нормой Ширер. Я только увидел Норму Ширер на фотографии, и я был уже влюблен в нее. Это звучит, как глупость, но это правда. Когда я увидел на фотографии стоящую с букетом гладиолусов Хазел Клифтон, я был сражен ею, как тонной кирпичей.