Теперь пришлось отказаться от удобного харстонского рейса в 18:10, вместо этого отправляясь на Литтон, еще одну из "независимых" земных колоний с либеральным законодательством о выезде, в 17:00. На обреченной планете оставались двое осуществляющих контроль. И Олни. Олни исчезла из его поля зрения, избавив Хэйфа от бремени решения. Теперь вся улетевшая шестерка подтвердит, что он не имел возможности предупредить Олни об изменении срока. А впрочем, Хэйфу было жаль несчастную обреченную девушку...
...На геостационарной орбите медленно наводилась на цель орбитальная платформа с мощным деструктором на борту.
Было 17:02, когда Чирский распорядился прекратить поиски и объявил эвакуацию персонала. В 17:15 должен был стартовать последний глайдер. Мелкий холодный дождь уже несколько часов сочился из разодранного ветром черного неба. Я накинул на голову капюшон, по которому уже текли струйки воды, и докуривал сигарету. Мое присутствие здесь оказалось напрасным - я ничем не мог помочь этим поискам иголки в стоге сена.
Сзади послышалось движение. Я обернулся. Это был Чирский. Председатель шел куда-то не разбирая дороги и не глядя под ноги. Его когда-то белая рубашка превратилась во что-то грязно-мокрое и прилипшее к телу. Увидев меня, он поднял голову:
- А-а, Лобин, что же вы здесь? Эвакуируйтесь, покидайте это обреченное место!
- Докурю, - нехотя ответил я.
- Сознайтесь, ведь это вы виноваты в происходящем, Лобин, - голос председателя был усталым и бесцветным. - Если бы вы имели мужество сразу, с первого дня сообщить о ваших контактах, то ничего подобного происходящему не могло бы случиться.
- Возможно, - я пожал плечами. - Только у вас, лично у вас были все возможности не допустить и предпосылок катастрофы!
- Конечно, Лобин, - так же глухо ответил Чирский.
- Вы считаете, что в сложившихся обстоятельствах имеете право возглавлять Комитет?
- Имею ли я право? Не злитесь, Лобин, все решено и приговор мне уже вынесен. Только не думайте, что без меня Комитету повезет больше. Он исторически обречен. Вся эта авантюра с колонизацией космоса исторически обречена потому, что мы такие, какие есть. Место человека - здесь, на Земле.
Он развернулся и пошел от меня прочь, все также, прямо по грязи и лужам, углубляясь в сторону полигона. Я не сразу понял, зачем он идет туда - Чирский хотел остаться здесь.
Мне не было необходимости ждать места в пассажирском глайдере - у меня был свой. Я выплюнул в лужу окурок и направился на стоянку. Потом сообразил, что надо зарегистрироваться, чтобы меня не искали. Это оказалось правильным, поскольку находящийся на глайдерной площадке подполковник КГБ Памфилов в полный голос орал, комбинируя цензурные и нецензурные выражения, на двух своих сотрудников, которые никак не могли обнаружить одну из поисковых групп. Старшего той исчезнувшей команды я знал - Михаил Рябушкин, когда-то мы работали вместе. Нет, Миша был не из тех, кто мог исчезнуть из страха... Повинуясь безотчетному импульсу, я обратился к Памфилову:
- Мой вам совет: свяжитесь с космопортом и проверьте, не улетает ли с Земли кто-нибудь из "исчезнувших".
- Да пусть бегут, паникеры чертовы, какое наше дело? - рявкнул Памфилов даже не обернувшись ко мне. - Не хотят как люди...
- Не люди! До вас что, не доходит, что те, кто ставил этот прибор, не будут ждать, пока он сработает!
- Не мешайте работать, идиот! - заорал на меня подполковник. Кровь ударила мне в голову. Сейчас в лице Памфилова я видел всех своих врагов, всех тех, из-за кого в хрупкую женскую фигурку, бегущую на встречу со мной, ударил огонь бластера. Размахнувшись, вложив все силы в это движение, я впечатал кулак в зубы КГБеру. Памфилов мешком рухнул на землю. Прежде, чем на меня кинулись его подчиненные, я выхватил бластер:
- Убью, собаки!
Они были вооружены, и казалось, сейчас кто-то выстрелит первым. Разрастание конфликта предотвратил неизвестно как оказавшийся рядом Хэскетт с его командой из ЮСФЕ. Нас растащили, мне капитан посоветовал немедленно убираться, но я все же успел передать ему, кого и где надо проверить. Было 17:13, когда я, наконец, покинул территорию городка Комкола.
Капитан Хэскетт находился на борту глайдера, в 15 км от полигона, когда шереметьевский компьютер прислал ответ на запрос. Один из трех исчезнувших покинул Землю в 17:00. Это заставляло предположить, что срок подрыва изменен, но не давало возможности определить точный момент. Командование ЮСФЕ отреагировало на сообщение Хэскетта тем, что привело платформу в состояние готовности к немедленному удару. На момент 17:15 на территории городка Комкола находилось около ста человек.
В 17:15:00 расположенные на платформе энтродатчики зафиксировали четкий сигнал, за 0.12 секунды преодолевший расстояние от полигона до синхронной орбиты. Автоматика выдала команду на деструктор, который произвел немедленный удар. Рельеф Подмосковья пополнился кратером диаметром в пять и глубиной в полкилометра. Энтропийный удар был погашен в адском пламени разрушаемого вещества. Выставленная вокруг зоны полевая защита выстояла. Кроме одного узкого сектора, в котором теперь полыхал лес и трещали счетчики Гейгера.
Я мчался со скоростью не менее четырехсот километров в час, гонимый не столько необходимостью покинуть зону - линию дезактиваторов и полевых генерирующих установок я уже пересек, сколько раздраженными нервами.
Ярчайшая вспышка позади была неожиданной. Краем глаза я заметил, что глайдер, идущий в сотне метров от меня, чуть сзади, немедленно метнулся вниз, и счел за лучшее произвести такой же маневр, хотя вспышка уже прекратилась. Через несколько секунд деревья качнул порыв ветра - должно быть, слабый отзвук ударной волны, затратившей энергию на преодоление силового поля. Но к этому моменту я уже приземлился.