– Прошу прощения, Даллас, я еще не закончил. Сегодня с утра поступило несколько непредвиденных клиентов. Люди, судя по всему, просто умирают от желания сюда попасть.
Своеобразный юмор патологоанатомов уже давно не шокировал Еву.
– Что вы можете сказать? – спросила она.
Моррис взвесил мозг и опустил его в чашу, наполненную какой-то жидкостью.
– Это был вполне здоровый мужчина. Когда-то перенес перелом берцовой кости. Она срослась хорошо. Последний раз принимал пищу примерно за четыре с половиной часа до смерти. По-видимому, ленч. Говяжий бульон, хлеб, кофе. В кофе было кое-что подсыпано.
– Что именно?
– Слабый транквилизатор. Скорее всего, он просто почувствовал легкое головокружение. – Моррис включил компьютер и стал заносить в него данные, продолжая одновременно говорить с Евой. – Сначала ему отсекли руку. Даже несмотря на наличие транквилизатора в крови, это должно было вызвать болевой шок и значительную потерю крови.
Ева вспомнила забрызганные кровью стены. Впечатление было такое, будто кто-то открыл огнетушитель, заряженный кровью.
– И он не потерял сознание?
– Тот, кто это устроил, остановил кровотечение – прижег рану.
– Каким образом?
– Думаю, паяльной лампой. – Моррис поморщился. – Грубая работа. Видите эти обуглившиеся участки кожи?
– О, господи! – пробормотала Ева и по привычке засунула руки в карманы. – Я не понимаю, почему он не сопротивлялся. В квартире почти нет следов борьбы.
– Он не смог бы бороться и с полудохлым тараканом. Его приковали за вторую руку. И напичкали смесью адреналина с дигиталисом – сердце у него работало, он был в сознании. – Моррис устало вздохнул. – Поработали на славу. Смерть долгая и мучительная. А вот это я нашел у него в желудке вместе с остатками ленча, – сказал он, показав на металлический поднос.
Там лежал небольшой плоский предмет – ослепительно белый, с зеленым рисунком.
– Трилистник клевера, – пояснил Моррис. – Считается, что он приносит удачу. У вашего убийцы было весьма извращенное чувство юмора. А этот странный силуэт на обороте – о нем я знаю не больше вашего.
На обратной стороне был нарисован овал с расходящимися концами.
– Я это заберу. – Ева положила талисман в пластиковый пакет. – Я собираюсь проконсультироваться с доктором Мира: необходимо составить психологический портрет преступника. Она сама с вами свяжется.
– Мне всегда приятно работать с Мира и с вами, лейтенант.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул служитель морга.
– Прибыла миссис Эйлин Бреннен. Она хочет видеть тело мужа.
– Проводите ее ко мне в кабинет. Я сейчас подойду. – Моррис обернулся к Еве. – Не стоит показывать ей беднягу в таком виде. Вы хотите с ней побеседовать?
– Да.
– Можете расположиться в моем кабинете. Тело будет готово через двадцать минут.
– Благодарю. – Ева шагнула к двери.
– Даллас!
– Да?
– Я обычно не употребляю напыщенных выражений… – Он замялся. – Но, думаю, другие слова тут просто не подходят. Тот тип, который это сделал, – воплощенное зло.
Слова Морриса еще звучали у Евы в ушах, когда она увидела Эйлин Бреннен. Это была изящная, миниатюрная женщина. Она не плакала, но лицо было мертвенно-бледным. Руки у нее не дрожали, но она не знала, куда их деть. Она теребила золотой крест на длинной цепочке, оправляла подол юбки, приглаживала свои кудрявые светлые волосы.
– Я хочу видеть обнаруженное вами тело. Я настаиваю. Это мое право.
– Вы его увидите, миссис Бреннен, Но прежде я бы хотела немного с вами побеседовать. Прошу вас, окажите нам такую услугу.
– Но как я могу быть уверена, что это он, мой Томми, пока я его не увидела? Еве нечем было ее утешить.
– Миссис Бреннен, тело вашего мужа опознано. Отпечатки пальцев, ДНК, свидетельство швейцара из Лакшери Тауэрз. Мне очень жаль, но ошибка исключена. Прошу вас, сядьте. Могу я вам что-нибудь предложить? Стакан воды?
– Я ничего не хочу. Ничего. – Эйлин села, нервно сжимая руки. – Он должен был сегодня прилететь к нам в Дублин. Сегодня. Он задержался в Нью-Йорке, чтобы доделать какие-то дела. Вчера собирался ночевать в Лондоне, а сегодня – к нам…
– Значит, до сегодняшнего дня вы его не ждали?
– Нет. Вчера вечером он не позвонил, хотя и собирался, но мы решили, что он был занят. – Она открыла сумочку, снова закрыла, и так несколько раз. – Я не придала этому значения. Не придала! – повторила она и стиснула в ладони крестик.
– Вы не пробовали с ним связаться?
– Мы с детьми после ужина пошли на аттракционы, домой вернулись поздно. Мейз раскапризничалась, я ее уложила и сама легла спать, потому что тоже устала. Я даже не подумала, почему Томми не позвонил из Лондона…
Ева села в одно из кресел напротив.
– Миссис Бреннен, вы можете рассказать мне, по какому делу ваш муж задержался в Нью-Йорке?
– Я… я об этом почти ничего не знаю. И вообще ничего не понимаю в бизнесе. Я занимаюсь воспитанием детей, слежу за домами – в Дублине у нас их три. И еще есть загородный дом на западе Ирландии. Про бизнес я ничего не знаю, – повторила она дрогнувшим голосом.
– Понятно. Скажите, ваш муж никогда не говорил, что ему кто-то угрожает?
– У Томми нет врагов. Его все любят. Он такой светлый человек, такой добрый… Можете спросить у его знакомых. – Она наклонилась к Еве и пристально на нее посмотрела. – Понимаете, почему я думаю, что вы ошиблись? Никто не стал бы причинять зла Томми. И служба безопасности в Лакшери Тауэрз первоклассная. Поэтому мы и купили там квартиру. В Нью-Йорке небезопасно, и Томми хотел, чтобы мы с детьми были надежно защищены.