Соммерсет встретил ее в вестибюле – невозмутимый, как всегда. Он наверняка знал, когда именно она въехала в ворота. И наверняка удивлялся тому, что она замешкалась.
– У вас проблемы с машиной, лейтенант?
– Нет, все нормально. – Она сняла куртку и по привычке повысила ее на перила.
– Вы опять оставили ее перед домом.
– Я знаю.
– Но существует гараж.
– Сами ее и загоните. Где Рорк?
– Рорк в своем офисе на Пятой авеню. Дома будет через час.
– Отлично. Когда он приедет, пусть зайдет ко мне в кабинет.
– Я сообщу ему о вашей просьбе.
– Это не просьба. – Она с усмешкой смотрела на Соммерсета, который брезгливо держал двумя пальцами ее куртку. – Так же, как не просьба и то, что вы не должны покидать город в ближайшее время.
У него заиграли желваки на скулах.
– Вам это доставляет удовольствие, лейтенант?
– О, конечно! Чистое наслаждение. Пара мертвецов, один из которых зверски убит в доме, принадлежащем моему мужу. Причем оба – его старинные приятели. Я весь день просто порхаю от радости.
Соммерсет шагнул к ней, и глаза Евы опасно сузились.
– Учти, парень, я умею защищаться.
Весь кипевший в нем гнев Соммерсет излил в интонации, с которой спросил:
– Вы допрашивали миссис Моррел?
– Я пыталась подтвердить ваше убогое алиби.
– Вы дали ей понять, что я вовлечен в расследование! Между тем моя личная жизнь…
– Пока эти дела не закрыты, личной жизни у вас нет. – Ева заметила его изумленный взгляд, но решила, что ей не до тонкостей. – Если хотите себе помочь, делайте все так, как я скажу. Никуда не ходите один и всегда будьте готовы отчитаться в том, что вы делали – днем ли, ночью ли. Потому что, если мне не удастся это предотвратить, очень скоро погибнет кто-то еще. Убийца явно хочет, чтобы все указывало на вас; потрудитесь сделать так, чтобы его расчет не оправдался.
Соммерсет нахмурился.
– Защищать невиновных – ваша обязанность.
Ева уже начала подниматься по лестнице, но обернулась и встретилась с ним взглядом.
– Свои обязанности я знаю и справляюсь с ними неплохо.
Он презрительно фыркнул, и она спустилась на две ступени – спокойно, неторопливо, хотя внутри у нее все кипело от негодования.
– Настолько неплохо, что догадалась, почему вы меня сразу возненавидели. Первая часть задачки была элементарной, с ней бы справился и новобранец. Вы поняли, что Рорк испытывает ко мне некоторые чувства, а я – полицейский, и этого достаточно, чтобы презирать меня.
– У меня было мало оснований восхищаться представителями вашей профессии, – криво усмехнулся Соммерсет.
– Вторая часть оказалась потруднее, – Ева спустилась еще на одну ступень и теперь стояла вровень с ним. – Я думала, что решила и ее, но не знала, что в ней два подпункта. Первый: я не из тех сиятельных светских львиц, с которыми обычно общался Рорк. Ни внешность моя, ни манеры, ни стиль вас не удовлетворяют.
Соммерсет пожал плечами:
– Ну, раз вы сами догадались… Действительно, не удовлетворяют. Он мог получить любую женщину, мог выбирать из сливок общества.
– Но вы не хотели для него любой, Соммерсет. Это второй подпункт, и о нем я догадалась только сегодня утром. Вы меня не принимаете, потому что я не Марлена, – сказала она тихо, и он побледнел. – Вы надеялись, что он выберет ту, которая будет напоминать вам ее, а вместо этого получили второй сорт. Вам не везет.
Ева развернулась и пошла прочь. Она не видела, как у него подкосились ноги, как он дрожащей рукой оперся о перила. Ее слова, жестокие, но правдивые, брошенные прямо в лицо, были для него как нож в сердце. Убедившись, что остался один, Соммерсет сел на ступени и закрыл лицо ладонями. Горе, которое за эти годы, казалось, отступило, снова навалилось на него.
Когда двадцать минут спустя домой вернулся Рорк, Соммерсет был снова собран и сдержан. Руки больше не дрожали, сердце не выпрыгивало из груди. Свои обязанности он, как всегда, готов был исполнять четко и точно.
– Лейтенант наверху, в своем кабинете. – Соммерсет взял пальто Рорка и перекинул его через руку. – Она бы хотела с вами поговорить.
Рорк посмотрел на лестницу. Он знал наверняка, что Ева выразилась не столь учтиво,
– Она давно дома?
– Менее получаса.
– Она одна?
– Да. Совершенно одна.
Рорк рассеянно расстегнул две пуговицы у ворота. Дневные встречи были долгими и утомительными. Ныл затылок, в висках стучало.
– Все звонки мне – на автоответчик. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.
– Ужин?
Рорк молча покачал головой и стал подниматься по лестнице. Весь день ему удавалось сдерживать злость и раздражение, но сейчас они рвались наружу. Он прекрасно понимал, что говорить с Евой нужно по возможности спокойно. Однако стоило ему вспомнить, как легко и решительно она вечером закрыла дверь перед его носом, становилось ясно, что долго ему сохранять спокойствие не удастся.
Дверь в кабинет Евы была приоткрыта. «Ну что ж, – подумал он, невесело усмехнувшись, – в конце концов, она сама меня вызвала».
Ева сидела за столом, мрачно глядя на экран компьютера, и то, что она читала, ей явно не нравилось. У локтя стояла кружка с кофе, наверняка уже остывшим. Волосы торчали в разные стороны – видно, она все время их ерошила. Заплечную кобуру она так и не сняла.
Галахад уютно устроился на кипе лежащих на столе бумаг. Он в знак приветствия приподнял хвост, и его двуцветные глаза недвусмысленно заблестели, словно он хотел сказать: «Ну, давайте, начинайте! Я заждался вечернего концерта!»