Квартира была опечатана, счастливых любовников отвезли не на Лубянку, а в Кремль. Там, в подвалах Кавалерского корпуса, находилась спецтюрьма для «избранных». Локкарта и Муру развели и заперли в тёмных одиночках.
Ночной арест не ошеломил Локкарта. Он понимал, что с ним ничего страшного не произойдёт. Но Мура? Кто заступится за эту беззащитную женщину? Насколько он знал, у ней не осталось никого из влиятельных знакомых. При всей своей молодости она была целиком человеком прошлого — пусть недавнего, но сгинувшего навсегда.
Рано утром вниз спустился конвой и повел Муру на первый допрос к товарищу Петерсу.
Она увидела молодого мужчину с простоватым лицом, вальяжно сидевшего за большим столом. На поверхности стола лежал не заклеенный конверт. Длинные волосы, зачёсанные назад, придавали Петерсу вид городского интеллигента. Усмехаясь краешком рта, он пристально рассматривал узницу. Мура была подавлена, но не смущена. Ей показался в глазах чекиста чисто мужской интерес. На этом интересе она и решила выстроить всю линию своей защиты. Чекисты — тоже живые люди!
Намеченный план рухнул с первых слов чекиста. Она не знала, что приготовил ей товарищ Петерс.
Играя глазами, он с наглым интересом следил за тем, как она старается взять себя в руки. Несколько раз их взгляды встретились. Петерс откровенно издевался, усмехаясь краешком рта. Он навсегда запомнился ей как человек со скверными зубами.
— Ну, в общем-то, всё сходится, — так начал он, забирая конверт со стола в руки. — Я не сторонник этого жанра, но-о… грешен человек! И кто из нас не грешен, правда? Мне, например, совершенно незнакома эта поза, мадам… — Он принялся рыться в конверте и тут же бросил. — Ор-ригинально, ничего не скажешь! Виден, так сказать, творческий подход. Да вот, посмотрите сами. — И он толкнул конверт к краешку стола.
В не заклеенном конверте находились несколько плохоньких снимков. Мура, едва взглянув, стала терять сознание.
Неизвестный фотограф запечатлел самые восхитительные мгновения, пережитые счастливыми любовниками в Хлебном переулке. Мура узнала роскошную кровать в спальне, смятое постельное бельё, которое взыскательный Локкарт брал с собой из Англии.
…Она очнулась на полу. Петерс неторопливо поливал её водою из графина.
— Фу-у, вот не ожидал. От таких-то пустяков! Ну, вставайте, вставайте. Я уверен, мы договоримся.
Словом, «железный» Петерс оказался не просто примитивным палачом, но и знатоком человеческой натуры.
На следующий день он освободил её, разрешив поселиться на квартире в Хлебном. Дав ей прийти в себя, он повёл её к Локкарту.
— Вы не забыли: у него сегодня день рождения.
Локкарт находился не в тёмной камере, а в просторной светлой комнате с большим окном, похожей на номер в дешевёнькой гостинице. Он изумился, увидев Муру.
Они порывисто обнялись и замерли. Товарищ Петерс, теребя себя за нос, усмехался. Он старательно играл роль доброго волшебника.
С тех пор она стала приходить к возлюбленному ежедневно.
В силу своей профессии Локкарт не мог не задуматься о странностях всего, что вокруг него происходило. О причинах заботливости Петерса он никаких иллюзий не питал. Его угнетали невольные подозрения насчёт Муры. Почему-то освободили её, а не его. Кто — она и кто — он? А… вот же! В доброту «железного» Петерса он не верил. Нет, тут что-то иное. Что же заставило этого палача проявить столь непостижимую гуманность?
В такие минуты мозг разведчика работает на свой манер, — без всяких сантиментов. Локкарт вспомнил, что совсем недавно, в июле, после неудачного мятежа эсеров, Мура вдруг объявила, что ей необходимо съездить в Ревель к детям. И она уехала. И отсутствовала целых две недели. Вроде бы с трудом, но пробралась, потом с такими же трудностями возвратилась. Тогда эта поездка не вызвала у Брюса ни малейшего подозрения. Однако — теперь! Как она могла пробраться в Ревель, если граница была перекрыта и никакого сообщения с Эстонией не имелось? Пешком через границу, ползком? Смешно!
Так он установил, что его возлюбленная способна лгать, причём спокойно, с ясными правдивыми глазами. Открытие неприятное, что и говорить… Ему стало совсем нехорошо, когда подумалось о досаднейшей утечке, связанной с его секретным шифром важного британского агента.